— Заткнись. — Беззлобно обрубил я, тупо смотря на дорогу перед собой.

Армянин замолчал, раздумывая, продолжать разговор или оставить измученного жизнью подростка наедине с собой. Не выдержал, возмутился:

— Ни за какие деньги я больше не повезу тебя сюда. Ты понял?

— Ты не единственный таксист в городе, — без тени эмоций ответили бледные губы.

— Дурак! — Вспыхнул таксист. — Губишь себя, вместо того, чтобы что-то сделать… Кому хорошо сделаешь?

— Всё уже сделано. Меня закопают рядом, как только получу наследство. Не сегодня, так завтра. — Более спокойно ответил я, вдоволь насмотревшись на шахматные партии бизнеса. — Это такая игра в финансы. Глупая, нелепая игра. Как сама жизнь.

Автомобиль покинул кладбище, вырулил на трассу и вклинился в плотный поток трафика. Краем глаза я присматривался к пассажиру, словно за недели разглядел не все детали. Впрочем, сегодня ему и так в первый раз удалось разговорить меня.

— Э, дорогой, ты не прав. Пора головой думать: как выжить, сохранить и приумножить. Зачем сдаёшься? Любую игру можно выиграть! Будь умнее.

— Умнее? — Хмыкнул я. — Мне шестнадцать лет. Я один. Их же много и за плечами не один десяток лет опыта. Соотношение сил не то. Это не фильм, где все помогают главному герою. Похоже, что в этом сюжете я обречён на драматический финал.

Я пытался казаться старше, но ничего не смог противопоставить двум громилам, когда избивали Антона, к чему же обманывать себя сейчас?

Таксист закурил вторую сигарету. Затянулся и обронил, успокаиваясь:

— Значит, заставь их играть по твоим правилам. Разделяй и властвуй. Принцип известный со времён Римской Империи.

Я скривился. Рассказать бы ему, где сейчас эта империя.

Проклятье! Таксист заставлял думать. Думать — значит мыслить, облекать варианты действий во что-то действенное, влиять на ситуацию, пытаться изменить окружающие обстоятельства. Как же не хотелось думать и действовать. Привык к этому мраку, к пустоте. Уже и не вижу себя вне их. И тут снова нужны какие-то действия. Зачем? Всё равно же пуля киллера настигнет в ближайшем будущем. Я не настолько крут, чтобы успеть увернуться от этой пули.

Чёрная депрессия встрепенулась, не желая отпускать вверенного клиента.

Я взбунтовался, злясь на себя за то, что распустился, размазался, как тряпка по полу. Так нельзя!

— Ты прав, мужик. Ты чертовски прав… Пора просыпаться.

Армянин расплылся в одобрительной улыбке:

— Слышу слова не мальчика, но мужа!

Знакомая новостройка выпрыгнула из-за череды домов, скоро знакомый подъезд.

— Погоди. Останови возле магазина. Мне надо прикупить провианта.

— Аппетит проснулся? Хвалю.

Я распрощался с таксистом и исчез за дверьми магазина.

Домой вернулся с полными оттопыренными пакетами. Понятия не имел, как почти месяц жил на одном чае. Голода не было. Ещё бы столько прожил. Человек всё-таки существо живучее и… действительно много может, если не боится и спокоен. Страх и суета — два главных врага. Без них почти любая битва завершается победой. Разве что самая безнадёжная проигрывается, как в моём случае, проигрывает, но я ещё жив, а значит, повоюю!

У входной двери на площадке стоял пожилой человек в стильном пиджаке, длинном пальто и толстой папкой под мышкой.