В плече что-то хрустнуло. Боль накатила волной.

— Твою ж ма-а-ать, — вырвалось невольно.

Драться расхотелось. Совсем.

Второй удар Крепышка гарантировано сбил с ног. Супостат попал чуть выше солнечного сплетения. Немного ниже и вряд ли я когда-нибудь смог бы снова вздохнуть.

И вот лежу в луже и смотрю в небо, придерживая плечо здоровой рукой. Фитиль войны угас. Голова гудит, рядом сплошное мелькание. Кто-то меня перепрыгнул, двое споткнулись, причём один рухнул в лужу лицом. Говорят, грязевые ванны полезны. Что ж, пусть попробует.

Крепыша тем временем снова сбили с ног — идеальных бойцов не бывает. Да и какой он боец? Просто бугай. И ревёт вполне человечески, получив штакетиной по лысине. Вот уж никогда бы не подумал.

Жизнь учит, что у всех есть слабое место.

Заварушка стихла. Сдалась, выпустив пар. Отвоевали. Какая там Троя? Те по слухам десять лет сдуться не могли, а нам хватило и четверти часа. Как-то всё быстро. Надо вставать. Куда силы-то делись все?

Вода намочила одежду и добралась до спины, ног. Стало зябко и сыро. «Ангел» растаял перед глазами и некстати подул холодный ветер. Но сил выбраться или повернуться на бок не было. Кончились, истлев в быстрой яростной схватке.

Два удара! Хватило всего два удара, пусть даже очень мощных, чтобы выбить из тела дух. А ведь считал себя бойцом.

Дохляк.

Отец правильно говорил, что надо больше тренироваться. Гордиться мелкими результатами — для мелких людей. Оксану этой мелочностью не завоюешь. Да и какая сейчас Оксана? Плечо бы вправить и не отбросить копыта от переохлаждения. Погода только чуть выше нуля градусов. Холодный какой-то март. А все кричат: «Весна, весна!».

Что, чёрт возьми, в этой весне такого?

— Игорь, ты как? — Вырос перед глазами Сашка. — Живой?

Одноклассник целый. Ни царапины. Наверное, только прибежал. Или переждал побоище в другом месте. Пока балбесы воюют, хитрые правят миром. Это про него. Полководец. В кустах отсиделся.

— Рыжий, ну что за дела? — Перед глазами вырос отец. — Кто тебя тактики боя учил? Сначала выноси самых мощных, а дохляки сами разбегутся. А ты решил сделать всё наоборот. Ставлю тебе «тройку» с минусом. Я бы ещё снизил оценку, но ты всё-таки выжил.

Батя рывком подхватил за здоровую руку. Усмехнулся, когда я почти закричал от резкой отдачи в рану.

— Осторожно… Плечо… — побелевшими губами прошептал я.

— Да какое плечо? Посмотри на своих боевых товарищей, — посоветовал отец.

Я обвёл взглядом место побоища. Картина впечатляла. Пятеро вместе с Крепышом лежали без движения, ещё человек десять приходили в себя, приподнимаясь на локтях. Большая часть нашла в себе силы подняться, но почти все держались за головы, руки, ноги. Кто-то находил силы поднять лежачих, кто-то молча брёл домой. Наши смешались с сохинскими. Теперь всё равно где чьи. Боль и воспоминания одни на всех. Кто кого и за что бил — позже. Сейчас никаких претензий.

Отец воспользовался моим отвлечённым вниманием и ловко ввернул плечо на место, как заправский хирург. Их в спецназе так учили. Война — хорошая школа.

Батя прошёлся по полю битвы, раздавая приказания:

— Этого поднять! Ничего серьёзного… Этот путь отлежится на скамейке… Этого в тепло шустрее, промок.

Родитель склонился над Крепышом. Зачерпнул горсть снега, протирая лысину и смывая кровь со лба. Предводитель заворчал, приходя в себя.

Железный Даниила удовлетворённо усмехнулся, заключая:

— Здоровый парняга. Значит, все живы? Ну и славненько.