Одно знаю точно, если и дальше буду стоять с открытым ртом у кассы, подумают, что выиграл лотерею. А на халяву всегда найдутся желающие.

— Простите, мадам, вы не могли бы вызвать мне такси? — Обронил я кассирше, вытащив из пачки пятитысячную купюру и протянув, подмигнув, как донжуан-неудачник.

— Конечно, конечно, — поспешно улыбнулась женщина, и купюра исчезла меж довольно объёмных грудей размера этак четвёртого с половиной с поразительной быстротой.

А вот пара странных мужичков с бегающими глазками у входа в банк не сдержали эмоций. Везде этот скрытый гоп-стоп. Надо только успеть понять. А большие деньги учат двум вещам: понимать или потерять. Мало того, что одиночество обязывает ни на кого не надеяться, так ещё и данное другу слово бьёт по щекам всякий раз, когда собираешься сделать глупость.

Сразу в гостиницу не поехал, вместо этого другой банк принял vip-клиента, и ячейка сохранила сумку. Всё-таки припрятать ключ от ячейки проще, чем копать промёрзшую землю лопатой неизвестно где.

Хорошие мысли не всегда приходят в последнюю очередь.

Вспомнив, что песня строить и жить помогает, забрёл в магазин цифровых технологий. Приглянулся цепляющийся на руку mp-3 плеер.

Молодой продавец, не на много старше меня, за символические чаевые тут же закидал на плеер музыки, забив тот под завязку.

Сделав звук погромче, я почувствовал, что жизнь вокруг теперь не такая страшная.

* * *

После тёплой ванны, на мягкой кровати с горячим обедом на одеяле думается медленней, но намного комфортней. На повестке дня два вопроса: ключ и Жанна. Решение этих вопросов приведёт к решению главного — Колчиков, пусть даже пистолет на сутки остался в сугробе у банка.

Итак, ключ.

Ключ можно деть куда угодно, но так, чтобы никто никогда не догадался. Народ русский любопытен и залезет в любую щель, в любое самое невероятное место, доставая самые невероятные вещи.

Но есть места, где люди не привыкли быть. На гору лезть не обязательно, но припрячу я ключ на какой-нибудь крыше, да так, чтобы никакой работник, меняющий настил, не догадался.

Итак, Жанна.

Что же с тобой делать, красава? Убить, обвиняя в гибели Антохи или спасти, подразумевая насилие Михаила? Убить всегда проще, особенно с пистолетом в сугробе. Придётся спасать. Но от кого, если Младший мёртв? От Старшего меня самого надо спасать.

Пытаясь отвлечься, я залез под одеяло и включил плеер:

Я заинтересовано посмотрел на цветной дисплей: «Обращение к жизни», высветило мне оно название песни. Неизвестная группа.

Как молнией ударило. Сердце заколотилось. Даже волосы встали дыбом. Подскочил, отбросив одеяло. Про меня, что ли поют?

Свалился на пол, хватаясь за трепещущее сердце. На глаза навернулись слёзы, едва удержался, чтобы не взвыть. Вот это в самую точку, ребята.

По щеке покатилась слеза. Едва нашёл сил, чтобы взобраться на кровать. Прежде чем отключил звук и уткнулся в подушку, уснув, обессиленный, прошептал:

— Колчиков, я буду с тобой бороться до победного конца.

* * *

Антон протянул руки и схватил за плечи. В тонких руках было столько силы, словно меня взяли в тиски. Но больше силы было в спокойных глазах, под очками. Губы шептали, но каждое слово слышал, как крик на ухо:

— Игорь, ты должен спасти её. Жанну. Спаси. Она не виновата. Пожалуйста, Игорь. Ради меня. Ради нашей памяти дружбы… Должен!!!

Я подскочил с кровати в холодном поту. Он обливал пылающее тело, пытаясь понизить температуру. Грудная клетка ходила ходуном, сердце бежало куда-то с такой скоростью, что я вряд ли смог бы его догнать, если бы начали соревнования по бегу.