|
— Простите, что происходит? — спросила я обеспокоенным голосом. — Самолет попал в зону турбулентности. Это бывает. — Что-то чересчур сильно трясет. — Я же говорю вам: такое бывает, — повторил мой сосед. Но тут же заметно занервничал, полез в свою сумку и, достав из нее крест, отвел руку в сторону, перекрестив таким образом самолет. Через минуту самолет затрясло еще больше, и я почувствовала, как от страха все поплыло у меня перед глазами. Сидящий рядом со мной мужчина стал молиться, не выпуская крестик из своих рук. К сожалению, я не знаю молитв, но, несмотря на это, я закрыла глаза, прикусила нижнюю губу и стала мысленно просить бога о том, чтобы все обошлось, чтобы мы все остались живы, здоровы и совершили удачную посадку. Когда я, не выдержав, открыла глаза, то обнаружила, что в салоне погас свет. Я посмотрела на молящегося рядом со мной мужчину и слегка толкнула его в бок. Мужчина тут же замолчал и посмотрел на меня отрешенным взглядом, в котором читалось ощущение грани между жизнью и смертью. Самолет — это всегда грань, и тут уж никуда не денешься. — Это просто турбулентность, — вновь повторил он ту же фразу, и я подумала, что сейчас он произнес ее больше для себя, чем для меня. Когда некому успокоить со стороны, мы начинаем успокаивать себя сами. — Как вы думаете, мы останемся живы? — На этот раз мой голос дал сбой и предательски задрожал. — А вы думаете, может быть по-другому? — Да я уже не знаю, что и думать… — Я думаю, все обойдется. Я постоянно попадаю в подобные передряги. — Вы хотите сказать, что мне нечего беспокоиться? — Я хочу сказать, что вам лучше всего откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и попытаться уснуть. — Вы шутите? — Мне кажется, что сейчас самая неподходящая ситуация для шуток. — Разве в такой ситуации возможно уснуть? — И все же стоит попробовать. Но вскоре самолет стало кидать в стороны с такой чудовищной силой, что люди уже с трудом оставались сидеть на местах. В динамике переговорного устройства раздался озадаченный голос пилота, который еще раз известил всех о том, что самолет попал в неблагоприятную зону и что для того, чтобы избежать каких-нибудь травм, лучшего всего нагнуться, прижать голову к коленям и по возможности обхватить ее руками. Затем на смену мужскому голосу пришел возбужденный голос бортпроводницы, которая повторила те же инструкции и попросила их выполнить незамедлительно. Но она попыталась успокоить совсем запаниковавших пассажиров обещанием, что скоро мы выйдем из неблагоприятной зоны и все наши так называемые неудобства закончатся. Положив голову на колени, я услышала чьи-то отчаянные, истеричные крики, смешанные с рыданиями, и с трудом удержала себя от того, чтобы не поддаться общей панике. — Вас кто-нибудь ждет?! — не знаю зачем крикнула я сидящему рядом мужчине. — Да! А вас?! — тут же прокричал он мне обратный вопрос. — Меня тоже ждут! — Это же здорово, что там, на земле, кому-то есть до нас дело! — Как вы думаете, нас с вами дождутся? — Думаю, да. Слегка приподняв голову, я вытерла пот со лба и почувствовала, как меня замутило. — Знаете, я так хотела напиться перед полетом, но не успела. Было слишком много дел. Чуть не опоздала в аэропорт. Забежала в зал регистрации, а уже посадка идет. Я всегда снимаю свой страх алкоголем. Перед тем как куда-нибудь лететь, обязательно хорошенько принимаю на грудь. Между прочим, очень даже удобно: выпила, села в кресло, и сразу спать. Даже взлет не ощущаю. Просыпаюсь только тогда, когда произошла посадка. Страхов как не бывало. А вообще я не пью. Только когда на самолетах летаю. — Действительно. Хороший повод для того, чтобы выпить. Мужчина поднял голову. |
