— Чем достойнее человек, тем сильнее объемлет его бесплодность пустыни, — сказал отец Тома.

Отец Жозеф с виноватым видом посмотрел сначала на свой стакан, потом на сотрапезников. По милости отца Тома у всех у них было такое чувство, будто они пьянствуют в церкви.

— Человек малой веры и не заметит временной утраты ее. — Отец Тома был непогрешим в своих сентенциях. Отец Поль подмигнул отцу Жану.

— Вы слишком много ему приписываете, — сказал доктор. — Его случай, вероятно, гораздо проще. Бывает же так, что полжизни человек верит без достаточных к тому оснований, а потом вдруг обнаруживает свою ошибку.

— Вы, доктор, рассуждаете, как все атеисты, точно нет на свете Божественной благодати. Вера без благодати немыслима, а Господь никогда не отымет у человека своего дара. Человек сам себя его лишает — своими поступками. Поступки Куэрри у всех у нас на виду, и по ним можно судить, каков он.

— Надеюсь, вам не придется потерпеть разочарование, — сказал доктор. — К нам на излечение увечные тоже поступают, но мы не считаем, что их объемлет пустыня. У нас это объясняется так: болезнь изжила сама себя.

— Вы очень хороший врач, но все же мне кажется, что мы лучше можем судить о духовном состоянии человека.

— Да, да, безусловно! Если таковое существует.

— Вы обнаруживаете уплотнение на коже там, где наш глаз ничего не заметит. Но не отказывайте нам в чутье на… гм!.. — отец Тома запнулся, — … на доблесть.

Из-за грозы они говорили громче обычного. Зазвонил телефон.

Доктор Колэн сказал:

— Это, должно быть, из больницы. У меня там умирает один больной.

Он подошел к буфету, где стоял аппарат, и поднял трубку. Он сказал:

— Кто это? Сестра Клэр? — Потом обратился к отцу Тома: — Кто-то из ваших монахинь. Вы ответите? Я не разбираю, что она говорит.

— Может быть, они добрались до нашего шампанского? — сказал отец Жозеф.

Доктор Колэн передал трубку отцу Тома и вернулся к столу.

— Голос взволнованный, а кто, я не понял, — сказал он.

— Говорите медленнее, — сказал отец Тома. — Кто это? Сестра Элен? Я вас не слышу, гроза очень сильная. Повторите, пожалуйста. Не понимаю.

— Какое счастье, — сказал отец Жозеф, — что у сестер не каждый день пир горой.

Отец Тома, взбешенный, круто повернулся к нему. Он сказал:

— Замолчите, отец. Я из-за вас ничего не слышу. Дело не шуточное, случилась страшная вещь.

— Кто-нибудь заболел? — спросил доктор.

— Передайте матери Агнесе, — сказал отец Тома, — что я сейчас же приду. И его разыщу и приведу с собой.

Он повесил трубку и ссутулился над телефоном, как вопросительный знак.

— Что случилось, отец? — спросил доктор. — Моя помощь не требуется?

— Кто знает, где Куэрри?

— Он только что вышел на веранду.

— Как бы я хотел, чтобы настоятель был здесь!

Они удивленно посмотрели на отца Тома. Эти слова как нельзя более свидетельствовали о его смятении.

— Может, мы все-таки узнаем, что случилось? — спросил отец Поль.

Отец Тома сказал:

— Завидую вам, доктор, что в вашем деле лабораторный анализ решает все! Вы были правы, когда предупреждали меня о возможном разочаровании. И вы и настоятель. Он говорил почти то же самое. Я слишком полагался на видимость!

— Куэрри в чем-нибудь провинился?

— Упаси меня Боже осуждать человека, не проверив всех…

Дверь отворилась, и вошел Куэрри.