Бомбы! Эми была убеждена, что если она допустит подобные жуткие мысли, то тут же сойдет с ума. Так что она полностью игнорировала все происходящее за пределами квартирки, в которой жили она и Барни.

Квартира находилась на верхнем этаже четырехэтажного здания, выходящего на Ньюсхэм-парк. В ней была большая гостиная с двумя окнами, средних размеров спальня и крохотные кухня и ванная. Эми так радовалась, что ей больше не нужно выходить во двор, чтобы воспользоваться туалетом, и что у нее теперь есть плита с четырьмя газовыми горелками и духовкой, а не старомодная черная печь, которую приходилось бесконечно драить и натирать графитом.

По утрам солнце светило прямо в окно спальни, пробуждая молодоженов своим сиянием и теплом. Вечером оно садилось как раз напротив окон гостиной, так что Эми и Барни могли наблюдать за тем, как небо меняет цвет по мере того, как солнце исчезает за расположенными поблизости домами. В некоторых местах потолок снижался так резко, что Барни иногда врезался в него головой. Не успевал сойти один синяк, как он уже набивал новый.

На каминной полке стояла свадебная фотография в серебряной рамке. На ней были только он и она, улыбающиеся друг другу. Это был самый счастливый день в жизни Эми, и ей было очень жаль, что мама тогда так сильно расстроилась. Мама не испортила этот день, его ничто не могло испортить, но Эми думала, что все будут так же счастливы, как они с Барни. Похоже, она совсем утратила способность смотреть на жизнь глазами других людей.

Этажом ниже жили супруги Клайв и Вероника Стаффорд, которым было уже за тридцать, а под ними — мистер и миссис Портер, пожилая пара. На первом этаже жил капитан Кирби-Грин, холостяк, который посвятил большую часть своей жизни королевскому флоту. Они все были «ужасными аристократами». Клайв и Вероника однажды пригласили Барни и Эми к себе на ужин.

— Но нам придется тоже их пригласить, а я абсолютно не умею готовить, — запричитала Эми. — Все, что я могу приготовить — это жаркое.

— Это не имеет значения, дорогая, — успокоил ее Барни. — Я уверен, что твое жаркое гораздо вкуснее, чем все, что сможет приготовить Вероника. — Они лежали на кушетке, и он уткнулся носом в ее шею. — Если хочешь, мы скажем, что у нас слишком маленькая кухня, и пригласим их в ресторан.

У Барни не было проблем с деньгами. Когда молодожены въехали в эту квартиру, он решил, что там недостаточно мебели, отправился в «Джордж Генри Ли» и купил коричневый кожаный диван. Его доставили уже на следующее утро вместе с горой постельного белья, кипой скатертей и салфеток, круглым красным ковром и радиолой. Еще через день явился техник и установил в квартире телефон. У Эми теперь было достаточно платьев, чтобы в течение недели ни разу не повторять свой туалет. Дедушка и бабушка Барни по отцовской линии умерли и оставили в наследство ему и Хэрри по кругленькой сумме. Эми любила бы мужа не меньше, даже если бы у него не было ни пенни, но она не могла не признать, что его богатство делало ее существование еще более сказочным. Когда Барни уйдет в армию, банк будет выплачивать ренту за квартиру до самого его возвращения так же, как и денежное содержание его жене. Когда муж заговаривал об этом, Эми отказывалась обсуждать эту тему.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, мне кажется, я этого не вынесу. Наверное, я умру, — дрожащим голосом заявляла она. Она действительно предпочла бы смерть разлуке с Барни.

— Ах, Эми! — Он сгребал ее в объятия, нес в спальню, и они занимались любовью, независимо от того, какое было время дня, даже если они только что встали. Их занятия любовью были просто невероятными. У Эми не хватило бы слов, чтобы описать свои ощущения. Хотя кому бы она могла их описать? Только Барни, а он и так все знал.

Когда все заканчивалось, они продолжали лежать на кровати, так крепко обнявшись, что им трудно было дышать.