– Что?

– Наймите меня на службу.

– Нанять вас? Но для чего?

– Я вам пригожусь. Не обязательно теперь. Я наблюдательна, все слышу и все замечаю. Когда вам понадобятся мои услуги в каком либо особом деле, вы мне позвоните. Я неглупа и не болтаю лишнего.

– Можно мне подумать?

– Нет. Считайте, что вам повезло, – сказала Руби.

– Сколько вы хотите?

– Ваши предложения?

– Пять тысяч долларов.

– Смеетесь?! – возмутилась Руби. – Мне платили двадцать пять тысяч в ЦРУ, когда я там сотрудничала...

– За что? – спросил Смит. Его жалованье в начале службы в ЦРУ составляло семь тысяч долларов в год. Правда, это было очень давно.

– За то, что была под рукой. За три года они вызвали меня всего один раз, чтобы послать на этот остров, где я познакомилась с вашими сотрудниками. Я оказала вам услугу, а вернувшись домой, не трубила везде, какой я замечательный шпион, какую помощь оказала сверхважной организации.

– Я дам вам двадцать три тысячи, – набавил Смит.

– Тридцать, – сказала Руби.

– Поделим разницу: двадцать пять тысяч.

– Если уж делить точно, получится двадцать шесть тысяч пятьсот.

– Согласен, – уступил Смит, двигая кадыком. – Но это – грабеж!

– Зато теперь грабитель будет служить вам и очень скоро отработает эти деньги.

Предоставив Смиту удивляться своему заявлению, она открыла дверь в смежную комнату и спросила:

– Почему вы не заходите?

Чиун посмотрел на Римо с торжествующей улыбкой.

– Две минуты пятьдесят пять секунд. Ты у меня в долгу.

– А а! – небрежно махнул рукой Римо. – Можешь не волноваться. Отдам, когда получу чек за овощерезку.

Когда он повернулся в сторону Смита, Чиун запустил пальцы в его карман и вытащил пачку банкнот. Отделив от нее банкноту в десять долларов, он швырнул остальные на диван.

Римо подошел к Смиту.

– Ну как? Не очень то просто смотреть жертве в глаза, верно?

– Вы ошибаетесь, Римо. Это было чисто административное решение.

– Тогда вот вам другое чисто административное решение: я освобождаюсь от службы в КЮРЕ.

Смит кивнул.

– Я это знаю. Чем предполагаете заняться?

– Я уже вам говорил: буду работать по контракту с коммерческой рекламой. Это – золотое дно. Мои руки входят в моду, они меня сделают миллионером. А потом – как знать? – может, и ноги пригодятся, может, им понадобится сделать что нибудь этакое ногами.

– Как обезьяны, – вставил Чиун. – Они умеют ловко орудовать ногами.

– Как называлось это приспособление, которое вы рекламировали? – справился Смит, беря со стола газету.

– «Вега Чоппа».

– Не стоит рассчитывать на это как на источник дохода.

– Почему? Дайте ка взглянуть...

В статье, которую отчеркнул Смит, говорилось следующее:

"Домашние хозяйки предъявили производителю овощерезки «Вега Чоппа» двадцать семь гражданских исков на общую сумму в сорок пять миллионов долларов. Женщины жаловались на порезы рук при пользовании этим приспособлением. Они утверждали, что телереклама вводила зрителей в заблуждение и, скорее всего, снималась с замедленной скоростью.

Когда производитель опроверг это обвинение, юристы, представляющие интересы истиц, переписали жалобы заново, включив в число ответчиков некое лицо, которое демонстрировало приспособление. Его обвиняли в том, что он иллюзионист, создающий у телезрительниц ложное представление, что приспособлением может пользоваться любой нормальный человек..."

Римо посмотрел на Смита.