Не зная, что сказать и что еще сделать, Рон вернулся на свое место и зажал уши ладонями. Постоянный плач начал выводить его из себя. Хотелось закричать, чтобы все заткнулись. В итоге он только сам не выдержал нервной перегрузки и разревелся, переполненный жалостью к себе.

Спустя какое-то время в трюме стало тихо. Люди устали лить слезы и просто погрузились в ступор. Лишь кое-где слышались тихие разговоры.

Время ползло медленно, но однажды наверху раскрылись створы, из которых в трюм обычно засыпался сыпучий груз из шаттлов. Вместо зерна на головы людей посыпались какие-то брикеты. После того как дождь из кирпичиков в яркой упаковке закончился, послышался голос:

— Жрите!

Финист взял один из таких брикетов, случайно приземлившийся прямо ему на колени после многочисленных рикошетов о ярусы нар. Это оказался пищевой концентрат.

«Со вкусом курицы», — прочитал он на упаковке.

Рон много слышал о них и видел в фильмах. Такими пайками питались на Земле в четвертых секторах, а также в третьих — рабочие лишь по выходным и праздникам заменяли их натуральной продукцией с Марса.

Только сейчас Рон почувствовал, что чертовски голоден. Он попытался подсчитать, сколько времени не ел, но не получилось. Часов он не носил, а большую часть времени провел в темноте трюмов — сначала на шаттле, а теперь вот на корабле, так что различить время суток не мог.

Финист разорвал обертку и осторожно надкусил плитку серо-бурого цвета. На вкус она походила на угодно, только не на курицу, ни на вареную, ни на жареную, ни на приготовленную каким-либо другим способом.

«А чему тут удивляться, — подумал он, посмотрев на упаковку еще раз с другой стороны. — Если срок годности вышел вот уже как два года. Еще вопрос, съедобно ли это…»

Тем временем в трюме поднимался гул возмущенных голосов. Кто-то из особо смелых, не знавших истории с водителем и таможенником, забарабанил в дверь.

— Ну, чего еще надо, ублюдки?! — спросили по хриплому переговорнику, не рискнув открыть люк для более личной беседы.

— Не всем хватило!

— Ну, так поделитесь друг с другом, скоты! Или отберите!

На этом разговор закончился.

Рон оглянулся на своих друзей и заметил, что Жаку тоже не досталось.

— Держи… — отломал приличный кусок от своей плитки Финист.

Его примеру, чуть замявшись, последовал Джек Вильямс. С минуту пленники, цивилизованно поделившиеся друг с другом, вгрызались в сухие плитки концентрата.

Немногие из желудков, привыкших к добротным естествственным продуктам, выдержали подобное питание. Сам Рон сжался в комок на своей полке. Спустя всего полчаса после завтрака-обеда-ужина в животе громко забурлило.

Первым не выдержал Жак. Он соскочил со своей полки и бросился к ближайшему биотуалету в углу, Для посещения которого уже выстроилась длинная очередь из страждущих.

Трюм снова наполнился уже почти не чувствовавшимся (все уже успели к нему привыкнуть, да и вентиляция какая-никакая работала, иначе все бы уже задохнулись) смердящим ядреным запахом поноса. Люди ругались в очередях, жаловались на отсутствие гигиенических принадлежностей. Кто-то не выдерживал…

В общем, смотреть на это не хотелось, и тем более не хотелось участвовать. Потому сжав все мышцы в одном месте, Рон мужественно терпел. И слава Всевышнему — вытерпел.

Путешествие продолжалось. Казалось, оно будет длиться бесконечно. Рон отмерял пройденные сутки толчками корабля. Выход-вход из подпространства. Преодолев в одном прыжке один световой год, корабль возвращался в обычное измерение, уточнял курс, накапливал энергию на генераторы для пробоя нового туннеля и снова уходил в прыжок.