– Нет! – закричал Каддерли, удесятеряя усилия.

Дьявольская булава хорошо сделала свою работу, даже всего лишь задев Каддерли. Она жила своей жизнью, созданной где-то в нижних кругах ада.

Каддерли боролся с обездвиживающей болью, стремился взять свое тело под контроль, но все было тщетно.

С каждым шагом Пикелу становилось все лучше, но он все равно выглядел каким-то вялым и замкнутым в себе. Это было вполне объяснимо: он только что прошел через смерть и вернулся. Что же мог рассказать просвещенный дварф? Когда Даника попросила его рассказать о том, что он пережил, Пикел лишь загадочно сказал:

– О-о, – и не стал пояснять.

Иногда становилось ясно, что Персиваль ведет их правильной дорогой. Когда дорога раздваивалась, белка шмыгала именно в опаленный факелом проход, а не тот, что затянут паутиной.

Вскоре, коридор опять раздвоился. Слегка поколебавшись, Персиваль двинулся направо.

Послышались звуки недалекой битвы.

Белка внезапно остановилась и возбужденно заверещала, но ее писки потонули во всеобщем волнении. Пикел, Даника и Ньюандер услышали шум драки, и никто из них уже не обращал внимания на белку. Шум доносился из другого конца туннеля, это все, что им нужно было знать. Они бросились вперед, Пикел больше не казался вялым, он пригнул голову и спешил на помощь брату. Даника и Друид ничуть не меньше стремились помочь своим друзьям.

Когда они подбежали к комнате с алтарем, то стало слышно, как Иван ворчит что-то про «ходячую охапку горящих щепок», и они поняли свою ошибку. Слышно все было прекрасно, но вот пройти было нельзя. Дверей не было, только стена.

Подбежал Персиваль, осуждающе вереща.

– Белка говорит, что мы пошли неправильно! – сказал Ньюандер. – Нужно назад и налево!

Даника кивнула.

– Тогда побежали! – крикнула она.

Она и Ньюандер бросились прочь, но им пришлось остановиться, когда стало ясно, что Пикел за ними не последовал.

Возбужденный дварф подпрыгивал на месте, перебирая короткими ножками, наращивая инерцию.

– Бр-р-ратишка! – крикнул Пикел, опустил голову и дубину и бросился прямо на стену.

Глава 23. В сердце друида

Стена была сделана всего лишь из кирпича и цемента, и никак не могла соперничать с яростью Пикела Болдешолдера. Дварф ввалился в комнату, сопровождаемый осколками кирпича и облаком пыли. Пикел ненадолго задержался в новом дверном проеме, охватывая глазами происходящую сцену. Еще несколько кирпичей отвалились от стены и ударили по шлему с глухим звяканьем, но Пикел, казалось, не замечал. Он высматривал Ивана, своего «Бр-р-ратишку», так что потребовалось бы нечто большее, чем несколько кирпичей, чтобы отпугнуть его.

Затем он увидел Ивана, тот был слева, возле настоящей двери в комнату, и пятился от горящей человекоподобной фигуры. Отталкиваемый невыносимым жаром, Иван никак не мог ударить как следует, и, будучи практически загнанным в угол, дварф понимал, что отступать скоро будет некуда.

– О-о, ой! – крикнул Пикел и бросился вперед, выставив вперед дубину и защищенную шлемом-горшком голову.

Даника бросилась прямо за ним, но Ньюандер остановил ее. Она обернулась и увидела необычайное облегчение на лице друида, которое почти мгновенно сменилось выражением искренней радости.

– Ты говорила правду, милая девушка, – сказал Ньюандер. – Это было вовсе не раздвоением чувств, но чувство гармонии, которое защитило меня от проклятого тумана. Теперь я знаю, почему меня пощадили, и, на самом деле, это сила, далеко за пределами моего сознания.

Даника оценила изменения, произошедшие с этим человеком. Ньюандер больше не сутулился. Его спина была прямой, а в глазах была гордость.