– Я слышу зов самого Сильвануса! – объявил друид. – Говорю тебе, его собственный голос!

Заинтригованная, Даника с удовольствием бы осталась и послушала объяснения Ньюандера, но ситуация того не позволяла. Она быстро кивнула и вырвала руку. На то, чтобы вбежать в комнату и оценить ситуацию, Данике потребовалась только доля секунды. Сердце подсказывало ей броситься к Каддерли, все еще оглушенному, и пытающемуся встать возле двери, но инстинкты бойца говорили, что лучшее, что она сможет сделать для своего возлюбленного, для всех своих друзей, это заняться священником, что стоял возле алтаря.

Она пробежала немного по направлению к Барджину, потом перекувыркнулась, на тот случай, если у священника было припасено какое-нибудь заклинание или дротик, затем вскочила на ноги и ударила. Даника двигалась слишком быстро, так что Барджин не успел среагировать на ее удар, и кулак Даники со всей силы ударил священнику в грудь.

Даника отскочила назад, ошарашенная, кулак болел, как будто она ударила по каменной стене. Барджин даже не пошевелился.

Данике хватило самообладания отбить первый удар Барджина и заметить искаженную гримасу и оскаленные клыки на навершии булавы. Она зашла справа от священника, подальше от алтаря, гадая, удастся ли сделать что-нибудь кинжалами. Судя по внешности, на священнике не было никакой брони, но Даника доверяла ушибленной руке больше чем глазам. Она знала, что магия может обмануть, и понимала, что со священником придется бороться так же, как, скажем, с рыцарем в полных доспехах.

Барджин снова небрежно махнул булавой, намереваясь держать девушку подальше и заодно проверить ее рефлексы. Даника поняла, что священник недооценивает ее скорость. Она подскочила к нему сразу после замаха и нанесла два быстрых удара по руке священника.

И опять магические одеяния отразили удар.

Потихоньку понимая природу зашиты противника, Даника осознала, что вряд ли ей удастся найти уязвимые места. Священник был защищен с ног до головы, и Данике потребовалась бы долгая концентрация, чтобы нанести удар достаточно сильный для пробивания магической защиты, и Даника осталась бы беспомощной перед булавой священника. Тогда она решила действовать иначе, помочь своему противнику избавиться от этой жуткой булавы.

Даника нанесла обманный удар в пах священника. Тот, как и ожидалось, ударил булавой вниз, по наклонившейся девушке.

Даника схватила руку священника. Далее она намеревалась выкрутить ему запястье. Заломив руку за спину, она легко бы отобрала булаву. Но, хоть Даника и правильно угадала удар Барджина, угадать реакцию булавы ей не удалось.

Кричащая Дева изогнулась, тщетно пытаясь ухватить девушку клыками за руку. Тогда уродливая пасть широко распахнулась, зашипела и испустила конус холода.

Даника попыталась увернуться сразу же, как булава дохнула холодом, но конус был слишком широким, и целиком это не удалось. Обжигающий лед коснулся ее, такой холодный, что обжигал кожу, и такой злой, как холод смерти, который проникает к самому сердцу. Легкие обожгло при следующем вздохе, и все что она смогла сделать – отшатнуться назад, к сломанной стене.

Ньюандер наблюдал за всем этим через какую-то дымку. Он отметил все самое важное, броню священника, его булаву, но мысли друида были обращены внутрь, внимая, как он полагал, зову Сильвануса, Отца Дубов. Взглянув на эту комнату, на бутылку, Ньюандер многое стал понимать по-новому. Исчезли страхи, что он, в отличие от своих превратившихся друзей, не был верен зову. Исчез страх, что он не попал под действие проклятия из-за какого-то внутреннего уродства. Возможно, это как-то и повлияло, но дело сейчас было совсем не в том. Он смотрел на священника, который разбудил мертвецов, принес всю эту заразу, и слышал приказ бога природы.

Он вспомнил су, и то, как он почувствовал приближение гулей, теперь Ньюандер понимал свое предназначение.