Перейдя через один из этих ручьев — Милокаргут, едва ли в один фут глубиной, господин Каскабель заметил перегородившую его дамбу.

— Э! — возмутился он. — Раз уж наша трасса проходит через сей поток, не разумнее ли построить мост?! Я бы даже сказал, гораздо разумнее, если учесть весенние паводки…

— Несомненно, папа, — ответил Жан, — но инженеры, спроектировавшие эту дамбу, навряд ли способны построить мост!

— Почему?

— Потому что они с четырьмя лапами, иначе говоря — бобры.

Жан не заблуждался; работа изобретательных животных, возводящих свои плотины с учетом мощности течения и наименьшего уровня воды, вызывала неподдельное восхищение. В их плотине все, вплоть до углов наклона стенок, как бы рассчитывалось на надежное сопротивление напору воды.

— А между прочим, — воскликнул Сандр, — бобров никто не заставлял ходить в школу учиться…

— Просто нет необходимости, — пояснил господин Серж. — К чему им наука, которая частенько заблуждается, когда у них всегда верный инстинкт! Эта плотина, мой мальчик, построена бобрами так же, как муравьи строят муравейники, пауки ткут паутину, пчелы располагают соты в улье, а деревья и кустарники производи плоды и цветы. Никаких опытов, изысканий с их стороны, но и никакого прогресса. Впрочем, их работа и не нуждается в улучшении. Современные бобры создают свои плотины так же, как самый первый бобр на свете. Животные не способны к совершенствованию своих творений, только человек умеет шаг за шагом продвигаться в искусстве, промышленности и науке. Да, нас безоговорочно восхищает удивительный инстинкт животных, позволяющий им творить чудеса. Но чудеса эти — творения природы!

— Да, господин Серж, — согласился Жан, — понимаю, вы имеете в виду различие между инстинктом и разумом. В общем и целом разум превосходит инстинкт, хотя он и подвержен заблуждениям…

— Бесспорно, друг мой, — подтвердил Сергей Васильевич, — но ошибки, вовремя распознанные и успешно исправленные, есть только этапы на пути прогресса.

— В любом случае, — заключил Сандр, — я прав! Животным нет нужды ходить в школу…

— Да, но люди не отличались бы от животных, если бы перестали учиться! — заметил господин Серж.

— Что ж, все это хорошо, — подвела итог Корнелия, очень практичная во всем, что касалось хозяйственных дел. — А эти бобры — они съедобны?

— Разумеется, — ответила Кайетта.

— Я даже где-то читал, — вспомнил Жан, — что их хвосты просто великолепны!

Данное утверждение не удалось проверить, так как в ручье не плескался ни один бобр, все они куда-то попрятались.

После ручья Милокаргут «Прекрасная Колесница» прошла через деревню Сашертелутен, в самом сердце страны ко-юконов. По совету Кайетты экипаж принял некоторые предосторожности, поскольку за ко-юконами закрепилась дурная слава нечистых на руку. Когда они приближались к фургону, приходилось следить, чтобы они не проникли внутрь. Впрочем, симпатичные стеклянные бусы, щедро поднесенные вождям племени, произвели благотворное впечатление, и обошлось без неприятностей.

Тем временем путь по узкому основанию сопок значительно усложнился, но избежать его возможно, только углубившись в еще более горный район.

Путники уже сильно утомились, но все-таки не стоило слишком задерживаться на стоянке. Становилось холоднее, особенно по ночам, что вполне нормально для этого времени года, если вспомнить, что маршрут пролегал всего несколькими градусами южнее Полярного круга.

Семейство Каскабель дошло до резкого поворота реки на север.