Очевидно, помешанный кого-то зарезал, но кого?

На это был только один ответ, и Картер боялся его произнести.

Этель Пайн… вот, единственно возможная жертва преступления!

Сыщик очень хорошо понимал, что будить спящего и пытаться узнать от него истину было напрасным трудом: помешанный все равно не сказал бы ни слова! В этом отношении он напоминал бульдога, который раз вцепившись, не разжимает зубов даже тогда, когда его бьют.

Поэтому он удалился к себе и еще долго обдумывал все события дня.

Не было сомнения в том, что руки Мейерса были в крови; но, несколько успокоившись, Ник Картер пришел к выводу, что это кровь во всяком случае не мисс Пайн.

Ведь у помешанного была одна идея, которую он, очевидно, станет проводить очень методично: ему необходимо, чтобы Этель вышла за него замуж и чтобы ее состояние досталось ему! Только тогда он убил бы девушку…

— Нет! Она еще ему не жена, и, значит, пока находится в полнейшей безопасности, — со вздохом облегчения произнес сыщик.

Наконец, усталость взяла свое: Ник бросился на постель и тотчас же уснул… Он проснулся, когда солнце залило лучами всю его каморку…

Спустившись вниз, Картер не застал в кухне Мейерса. Осмотрев внимательно кухню и комнату, сыщик убедился, что помешанный спал на кровати… После этого «работник» занялся колкой дров.

Появившийся Мейерс едва взглянул на него и шепотом произнес:

— Фил, дело обогащения я уже начал!

— Ага! Каким же образом? — притворно обрадовался Картер.

— Кровью, Фил, кровью! Все на свете созидается и разрушается этим соком! Целые нации, государства — все зиждется на одной крови!

«Кажется, он все больше и больше сходит с ума, — подумал Ник. — Бедная Этель! Как жаль, что я не видел ее вчера!»

— Кого же вы убили вчера? — с напускным равнодушием осведомился он, всаживая топор в бревно и с замиранием сердца ожидая ответа.

Но помешанный не произнес ни слова… Он хихикнул, пожал плечами и отошел от собеседника.

Вплоть до вечера Мейерс молчал. За ужином он снова пустился развивать свой дикий план обогащения, в том же хвастливом тоне говорил о легкости выполнения задуманного и точно также обещал Нику Картеру пятьсот миллионов долларов.

Отговорившись усталостью, сыщик удалился в свою каморку. Когда он, как и накануне, спустился вниз, то застал Мейерса снова за приготовлением пищи.

Снова понес Мейерс кушанья, снова преследовал его Ник, и снова сумасшедший исчез на том же самом месте…

— Черт возьми! — выругался сыщик. — Это немножко глупо! Если бы я не был убежден в том, что на свете нет ничего сверхъестественного, я бы поверил в волшебников, колдунов и духов!

И в самом деле: происходило нечто совершенно непостижимое! Отправившись в третий раз за Мейерсом, сыщик, как и предыдущие два раза, не мог ничего открыть.

А между тем Мейерс становился все опаснее, он уже прямо заговаривался, так что его совершенно нельзя было понять.

Три дня и три ночи прошли, но сыщик ни на один шаг не подвинулся вперед. За все это время Картер не мог послать вести в Биркенгоф, так как Мейерс отлучался только ночью, когда относил в потайное место поднос с кушаньями. Да и что мог Ник сообщить Бетси Вандерполь? Ничего! Несмотря на всю энергию и находчивость, он еще ничего не знал!

Казалось, что помешанному удастся нанести поражение лучшему сыщику Америки.

Утром на четвертый день Мейер сообщил «работнику», что он уходит.

— Куда? — спросил Ник.

Но сумасшедший только загадочно усмехнулся и не сказал больше ни слова.

— Вы мне, значит, не доверяете? — прикинулся Картер сильно обиженным.