Разлегшись на северном берегу этого озера, он протянул одну из своих дланей в сторону Остии, другую — в сторону Брундизия, имея, таким образом, выход к трем частям света, известным в те времена: Европе, Азии и Африке.

Меньше чем за шестьдесят лет Рим проникает везде и всюду: по Рону — к сердцу Галлии, по Эридану — к сердцу Италии, по Тагу — к сердцу Испании, через пролив Кадикс — к океану и Касситеридским островам, а точнее — в Англию, через пролив Сеет — к Понту Эвксинскому, а точнее — в Тартарию, через Красное море — в Индию, Тибет, к Тихому океану, а точнее — в бесконечность, наконец, по Нилу — к Мемфису, Элефантину, в Эфиопию, далее — в пустыню, а точнее — в неизвестность.

Таков был Рим, за который сражались Марий и Сулла, за который будут бороться Цезарь и Помпей и который унаследует Август.

III

Кого же представляли эти двое, борясь не на жизнь, а на смерть, Марий и Сулла?

Марий представлял Италию, Сулла — Рим.

Победа Суллы над Марием стала триумфом Рима над Италией, аристократов — над богатыми; людей, носивших копье, — над теми, кто носит кольцо; квиритов — над всадниками.

Тысяча шестьсот всадников и сорок сенаторов, состоявших в одной партии, попали в проскрипции. Стали проскриптами не в смысле того, что просто были объявлены вне закона или депортированы в другие провинции, нет, они были перебиты, вырезаны, истреблены словно дикие звери. Их состояние перешло к солдатам, военачальникам и сенаторам.

Марий убивал безжалостно, как простолюдин из Арпиния.

Сулла убивал, как аристократ, методично, неспешно. Каждое утро отдавал новые списки, вечером же проверял точное количество убитых.

Одни головы оценивались в двести талантов, то есть в миллион двести тысяч ливров. Другие же соответственно их весу в серебре. Известен и такой факт: убийца залил в череп жертвы свинец, чтобы тот больше весил.

Если ты богат, этого было вполне достаточно, чтобы попасть в проскрипционные списки: один попал туда за то, что имел виллу, другой — за сад.

Некий гражданин, никогда не причислявший себя ни к сторонникам Мария, ни к сторонникам Суллы, обнаружил свое имя в очередном списке.

— Вот несчастье! — воскликнул он. — Это моя вилла в Альбе уничтожила меня!

Проскрипции составлялись не только в Риме, они распространялись по всей Италии. Не только подозрительные попадали в списки смертников, но и их родственники, друзья и даже те, кто случайно встретил их во время побега, когда они стремились укрыться, и перемолвился с ними всего лишь одним словом.

Крепости подобно людям тоже попадали в проскрипции — их грабили, разрушали, уничтожали. Этрурия была буквально стерта с лица земли, вместо нее в долине реки Арно основали город Флору, получивший римское религиозное название.

Рим имел три имени: гражданское — Рим, мистическое — Эрос, или Амор, священное — Флора, или Антуза.

Флора стала сегодняшней Флоренцией — на сей раз этимологию нетрудно проследить.

Под предлогом обеспечения безопасности Рима Сулла истребил древнюю итальянскую расу. По его словам, Риму угрожали его же союзники, готовые призвать варваров. Халдеи же, фригийцы и сирийцы только этого знака и ждали.

К моменту смерти Суллы жители Рима уже не были прежними настоящими римлянами, это был в основном сброд из освобожденных рабов и их детей, чьи предки, родители и даже они сами продавались на площадях. Как мы уже упоминали, один только Сулла освободил десять тысяч рабов.

Еще со времен Гракхов, а точнее — за сто тридцать лет до нашей эры и примерно за пятьдесят лет до смерти Суллы, Форум был переполнен этим сбродом.

Однажды, когда они особенно сильно галдели, мешая Сципиону Эмилиану говорить, тот крикнул:

— Замолчите, незаконнорожденные дети Италии!

Тут они стали ему угрожать, тогда он смело направился в сторону тех, кто особенно яростно грозил кулаком, и сказал:

— Можете продолжать, но знайте — те, кого мы привозили в Рим связанными, меня не пугают, пусть даже теперь у них и развязаны руки.