|
Я сел за стол. Вскоре скрипнула дверь, и вошел фон Эрнен. Он снял кожанку, оставшись в подчеркнуто солдатской гимнастерке. - Черт знает что поручают, - сказал он, садясь, - вот из ЧК звонили. - Ты и у них работаешь? - Избегаю как могу. - Да как ты вообще попал в эту компанию? Фон Эрнен широко улыбнулся. - Вот уж что легче легкого. Пять минут поговорил с Горьким по телефону. - И что, сразу дали маузер и авто? - Послушай, - сказал он, - жизнь - это театр. Факт известный. Но вот о чем говорят значительно реже, это о том, что в этом театре каждый день идет новая пьеса. Так вот теперь, Петя, я такое ставлю, такое… Он поднял руки над головой и потряс ими в воздухе, словно звеня монетами в невидимом мешке. - Дело даже не в самой пьесе, - сказал он. - Если продолжить это сравнение, раньше кто угодно мог швырнуть из зала на сцену тухлое яйцо, а сейчас со сцены каждый день палят из нагана, а могут и бомбу кинуть. Вот и подумай - кем сейчас лучше быть? Актером или зрителем? Это был серьезный вопрос. - Как бы тебе ответить, - сказал я задумчиво. - Этот твой театр слишком уж начинается с вешалки. Ею же он, я полагаю, и кончается. А будущее, - я ткнул пальцем вверх, - все равно за кинематографом. Фон Эрнен хихикнул и качнул головой. - Но ты все же подумай над моими словами, - сказал он. - Обещаю, - ответил я. Он налил себе водки и выпил. - Ух, - сказал он. - Насчет театра. Ты знаешь, кто сейчас комиссар театров? Мадам Малиновская. Вы ведь знакомы? - Не помню. Какая еще к черту мадам Малиновская. Фон Эрнен вздохнул. Встав, он молча прошелся по комнате. - Петя, - сказал он, садясь напротив и заглядывая мне в глаза, - мы тут шутим, шутим, а я ведь вижу, что ты не в порядке. Что у тебя стряслось? Мы с тобой, конечно, старые друзья, но даже несмотря на это я мог бы помочь. Я решился. - Признаюсь тебе честно. Ко мне в Петербурге три дня назад приходили. - Откуда? - Из твоего театра. - Как так? - подняв брови, спросил он. - А очень просто. Пришли трое с Гороховой, один представился каким-то литературным работником, а остальным и представляться было не надо. Поговорили со мной минут сорок, работник этот в основном, а потом говорят - интересная у нас беседа, но продолжить ее придется в другом месте. Мне в это другое место идти не хотелось, потому что возвращаются оттуда, как ты знаешь, довольно редко… - Но ты же вернулся, - перебил фон Эрнен. - Я не вернулся, - сказал я, - я туда попросту не пошел. Я, Гриша, убежал от них. Знаешь, как в детстве от дворника. - Но почему они к тебе пришли? - спросил фон Эрнен. - Ты же человек от политики далекий. Натворил что-нибудь? - Да ничего я не натворил. |
