Владелец замка оглянулся на своих людей — и плач прекратился как по волшебству. Только одна совсем юная девушка продолжала всхлипывать.

— Даю руку на отсечение — красотка оплакивает свою девственность! — оскалился один из наемников и шагнул к ней. — Интересно будет порасспросить ее сперва…

Он уже поднял руку, но владелец замка заступил ему дорогу.

— Она моя сестра, — угрожающе начал он, — и ты сначала убьешь меня, а Потом уже дотронешься до нее…

Оборотень выхватил нож, готовый убить заступника, но Кощей остановил его.

— Он мне не все сказал, — напомнил он, — но ради сестры, думаю, станет поразговорчивее!

Владелец замка обернулся к Кощею.

— Можешь делать со мной что хочешь, — заявил он, — но я не знаю, куда уехал тот человек!.. Хотя… он сказал, что спешит домой — сказал, когда я хотел его задержать.

У Даждя могло быть сразу два дома — далеко на севере, в замке его отца, и на юге, где жила Марена. После нескольких лет разлуки муж мог пожелать увидеться с женой, но коль скоро он ее бросил, то мог и не заезжать к ней.

— Это вполне естественно, — отрезал Кощей, со слов Марены знавший преданность Даждя семье и дому. — Но по какой дороге он направился?

— Да какие дороги — все размыло… — проворчал кто‑то прежде, чем его успели остановить.

На неосторожного пленника зашикали свои, но Кощей уловил его слова и чуть не подпрыгнул от радости.

— Что ж, — он хлопнул владельца замка по плечу, — хоть и не ты, но все‑таки жизнь свою вы отспорили! Я слово держу — вы все останетесь живы… если не будете нам мешать!.. Ни один нормальный человек не станет путешествовать в такую погоду. Даждь захочет вернуться и попадет к нам… Эй! — окликнул он наемников. — Стеречь все дороги! Остальные за мной!

Дождь уже почти загасил полуразрушенную конюшню, в которую и согнали пленников. Наемники и оборотни бросились наружу.

Кощей остался во дворе, раздумывая, где лучше встретить Даждя. Тот мог явиться с минуты на минуту и, увидев издалека тронутые пожаром стены замка, заподозрить неладное. Следовало придумать что‑то такое, что заставило бы его проникнуть внутрь.

Но только Кощей додумался использовать пленников как приманку, со стороны конюшни послышались крики о помощи.

Голоса принадлежали наемникам. Окружавшие Кощея оборотни ринулись на выручку, но все равно опоздали.

Кто из пленников справился с веревкой — узнать не удалось, но несколько человек оказались свободны и напали на охрану. В рукопашной схватке несколько человек с той и другой стороны оказались убиты или ранены, когда к наемникам подоспела помощь.

Оборотни принялись рубить мечами направо и налево, и только окрик Кощея остановил их.

Он заметил то, ради чего пленники напали на охрану, — по стене торопливо карабкалась вверх фигурка человека.

Несколько лучников вскинули луки, пуская вслед ему стрелы, пока остальные снова связывали оставшихся в живых пленников. Но беглец был уже слишком высоко — намокшие тетивы не натягивались как следует, и стрелы не долетали до беглеца.

На глазах у всех он поднялся на заборолы и перебрался через них, исчезнув на свободе.

Кощей подскочил к поредевшей кучке пленников. Многие — даже женщины — были ранены, но на губах у них играли гордые улыбки. Они не отрываясь смотрели на стену.

Кощей развернул к себе владельца замка. Тот был ранен в стычке, но держался твердо. Будучи ниже Кощея на целую голову, он все равно смотрел на него свысока.

— Слушай, — прохрипел Кощей. — Только что вы потеряли свою свободу. До скончания века вы будете моими рабами.