— Роланд сошел с ума?

— Временно, — принялся рассказывать Род, — потому что влюбился в женщину, которая не хотела иметь с ним ничего общего. Узнав, что она вышла замуж за другого, он впал в ярость, уничтожал леса и убивал крестьян, не говоря уже о паре-тройке попавшихся под горячую руку рыцарей.

— Он на самом деле был сумасшедшим? — спросил Грегори, хлопая широко раскрытыми глазищами.

— Не сумасшедшим, Грегори, душевнобольным, — поправил Фесс. — Да будет тебе известно, что медицина насчитывает множество разновидностей и, степеней душевных болезней. Одна или две из них действительно приводят к тому, что люди впадают в ярость и убивают других людей.

— Хотя, конечно, не в таких масштабах, как Орландо, — быстро добавил Род. — Вообще-то, я думаю, что первоначально безумие — это обозначение бешенства.

— О! Я о нем слышала! — Корделия содрогнулась. — Бедняги становятся подобными диким зверям, теряют рассудок и пытаются укусить всех встречных!

— К несчастью, это правда, — согласился Фесс, — о таких говорят, что они безумны.

— Но они не безумны, Фесс! Это форма болезни, вызванная микробами, которые проникают в организм при укусе зараженной собаки или крысы!

— Верно, — подтвердил Род, — но известно, что один из симптомов бешенства заключается в том, что жертва перестает рассуждать и стремится к убийствам.

— Существует много душевных болезней, у которых есть физические причины, дети, — негромко сказал Фесс, — даже незначительные изменения способны серьезно нарушить химическое равновесие в мозгу человека.

— Погоди, погоди! — Джеффри поднял руку, зажмурив глаза. — Ты меня запутал! Ты говоришь, что простодушные — это дураки, но дураки — умные люди?

— Тут лингвистическая проблема, — признал Фесс, — вызванная тем, что люди используют слово, имеющее одно значение, для обозначения совсем другого явления или предмета. Скажем так: дурак — это плохо рассуждающий человек, Джеффри.

На лице Джеффри появилось выражение сомнения, и Корделия неуверенно сказала:

— Это немного помогает понять…

— Я думаю, ребятишки разберутся в сути проблемы, если ты расскажешь им какой-нибудь случай, — предложил Род.

— Случай?

— Расскажи!

— Да, расскажи, Фесс! Рассказы всегда все так проясняют!

— Нет, настоящие рассказы, имеющие подлинную литературную ценность только запутывают все, — возразил Фесс, — а вот дидактические байки обычно проясняют, потому что специально предназначены для обучения.

— Тогда расскажи нам байку!

— Я определю ее более конкретно, — заметил Род, — байка должна быть о Мудреце, Шуте, Дураке, Простаке и Сумасшедшем.

— Да, расскажи! — мелюзга окружила на дороге большого стального жеребца.

— Как хотите, — вздохнул Фесс. — Мудрец как-то раз сказал: «Мир завтра кончится, если вы его не спасете».

Сумасшедший радостно заулыбался.

— А если мы его не спасем? — спросил Дурак. — Разве ты не разделишь с нами опасность?

— Он и вправду дурак, — фыркнул Джеффри, — если рассуждает о справедливости в минуту опасности.

— Между прочим, ты тоже так поступаешь, — заметила Корделия.