|
На поверхности ее взрывались пузыри, отражавшиеся в округлившихся глазах Джон-Тома. Теперь смесь припахивала корицей, а не болотным газом. Обмакнув палочку в жижу, волшебник попробовал ее на вкус. Удовлетворившись, он взял палочку за оба конца и начал поводить ею над шипящей гущей. Искры на поверхности стали вспыхивать сильнее и чаще. Клетки-бактерии, Красные - в мышцы, синие - в кровь. Резинация, агглютинация, конфронтация, Высшая связь. Нервам - пироксин, заразе - пенициллин. Осы боли, растворяйтесь, ткани рваные, склеивайтесь. Джон-Том слушал в полном смятении. Ни тебе гортанных фраз, ни хвоста тритона, глаза летучей мыши, крови паука, бычьих рогов... Конечно, неизвестно, из чего на самом деле состоят жидкость и порошки, которыми пользуется волшебник. В ворожбе прозвучали слова - пироксин, пенициллин, агглютинация - подобной чушью, выписывая рецепт, любят ублажать себя доктора. Как только голос волшебника смолк, Джон-Том поинтересовался этим и получил ответ. - Это волшебные слова, мой мальчик. - Но ведь они обозначают нечто... Реальные вещи, я хочу сказать. - Конечно же. - Клотагорб глядел на Джон-Тома так, словно его вдруг обеспокоило состояние рассудка юноши. - Что может быть реальнее основ магии? - Он кивнул в сторону часов. - Я сразу не распознал, что у тебя устройство для измерения времени, и не сомневаюсь, что ему можно верить. - Но часы же совершенно неволшебная вещь. - Так ли? Объясни тогда мне, как они работают? - Ну, они кварцевые, там текут электроны... то есть... - Джон-Том сдался. - Это не по моей специальности, но часы работают на электричестве, а не на магических формулах. - В самом деле? Я знаю много электрических формул... - Но чертовы часы работают на батарейках! - А что внутри этой штуковины ты называешь батарейкой? - Запас электроэнергии. - А разве он не записывается какой-то формулой? - Конечно, записывается, только эта формула математическая, а не магическая. - Конечно, по-твоему, математика - не магия? Какой же ты после этого чародей? - Я же как раз об этом, я... - Но Клотагорб жестом остановил Джон-Тома, предоставив тому возможность молча кипеть от раздражения против настырной и уверенной в себе черепахи. Обдумывая слова волшебника, Джон-Том постепенно приходил во все большее смятение. Крохотные вспышки огненными мотыльками по-прежнему перепархивали по поверхности пасты, однако цвет ее из зеленого теперь сделался желтым, она начала пульсировать. Клотагорб церемонно отложил палочку в сторону. Поднял тигель, предложил его всем четырем сторонам света, а потом нагнул и выпил содержимое. - Пог! - Чародей отер пасту с клюва. - Да, хозяин, - отвечал летучий мыш теперь уже угодливым тоном. Клотагорб передал ему тигель, затем медную чашу. - Вымой. Приняв оба сосуда, летучий мыш, хлопая крыльями, направился к далекой кухне. - Ну и как ты себя чувствуешь, мой мальчик? - Клотагорб с симпатией поглядел на Джон-Тома. - Получше, должно быть? - Вы говорите, что... все, значит? - Джон-Том решился поглядеть на собственный бок. |
