— Я, как уже сказано, довольно слаб в чародействе, — улыбнулся Саймон. — К тому же я научился скрывать те жалкие силы, какие у меня есть, думал, как все у кого они всегда отсутствуют, сохраняя на поверхности спокойные, и обыкновенные, мысли. Вот ключ к тому, чтобы случайно не разоблачить себя — думать, словно обыкновенный человек. Тогда ты будешь говорить и действовать, как таковой.

Фларан кивнул, остановив взгляд на лице Саймона.

— К этому я прислушиваюсь. Внемлю твоим словам.

— Внемли, это убережет тебя от многих горестей. Начинай уже сейчас думать, словно Джон-Простак, ибо мы никогда не ведаем, когда могут слушать шпионы Альфара.

Фларан вздрогнул, метнул быстрый взгляд через плечо, а затем съежился.

— А тебе, друг Оуэн, страшиться нечего, — заверил Саймон Рода. — Никакой шпион не узнает, что ты тут!

— Ну да! — поднял взгляд пораженный Фларан. — Как так?

— О, я, гм, невидим. Для читающего мысли, — сказал, как можно беззаботней, Род, пытаясь скрыть неудовольствие. Как посмел Саймон сболтнуть информацию о нем. «Так тебе и надо», — сказал он себе, в порядке утешения. И это было правдой, ему следовало б знать, что незнакомцу лучше не доверяться. Но Саймон был чертовски симпатичным...

— Ах, если б я только мог так спрятать себя! — воскликнул Фларан. — Нет, ты скажи! Как тебе удается?

— Неплохой вопрос, — процедил сквозь зубы Род. — Не могу тебе сказать. Но мне думается, это как-то связано с тем, что я в основном недолюбливаю всех людей.

Потрясенный Фларан уставился на него во все глаза.

— Если, действительно, добраться до самой сути, — признался Род, — то я на самом деле не очень-то люблю людей.

На некоторое время это признание охладило их разговор. Они ехали на север, погрузившись в свои мысли.

Но Род не мог избавиться от чувства, что оба его спутника пытаются погрузиться и в его мысли. Правда, нельзя сказать, чтобы оба не были хорошими людьми, но в него начинали закрадываться подозрения. Разговор о ментальных шпионах взволновал его, и он вспомнил, что Саймон и Фларан были, в конце концов, чужаками. На него нахлынула волна одиночества, и он взглянул на небеса и с облегчением увидел, что небо ясное, но с дефицитом по части крылатой живности. Хорошо хоть его семье не грозит влипнуть в эту передрягу.

Но странно. Он не привык к тому, чтоб Гвен его слушалась.

— Не беспокойся, — заверил его Род, — они по-прежнему действуют.

Саймон улыбнулся.

— Вопрос в том, не желаю ли я, что б они не действовали?

— В порядке предположения, я б сказал, что ты все еще забавляешься. — Род зашел в трактир. — Посмотрим, что имеется на кухне?

Речь тут шла как о хорошем бизнесе, так и о голоде. Род сумел обменять бушель продуктов на обед для троих. Фларан настоял на уплате Роду того пенни, который он не так давно собирался истратить на пиво, Саймон тоже не отстал от него. Род возражал, но в итоге принял от них деньги.

Обед вышел щедро приправленным сплетнями.

— Вы с дороги? — спросил хозяин постоялого двора, ставя перед ними блюда. — Тогда скажите, правда ли то, что бают об Альфаре?

— Это зависит от того, что вы слышали, — осторожно ответил Род. — Я, лично слышал об этом человеке очень многое.

— Да то, что он пропал из виду! — нагнулся в их сторону крестьянин за другим столом. — С тех пор, как он взял замок Романов, его никто не видел.

— О, в самом деле? — насторожился Род.