|
Отчасти отгородившись от шума, все заметно повеселели. Затем Род и сам повязал голову обрывком одеяла и порадовался тому, что избавился от худшего — только назойливые басовые ноты все-таки прорывались к барабанным перепонкам. Род хотел было пожаловаться на это Гвен, но она уже успела вставить в уши затычки и обвязаться куском одеяла, а теперь подбрасывала травы в берестяное ведерко, изготовленное Корделией. От ведерка повалил пар — Гвен согрела воду без костра, ускорив движение молекул. Покончив с работой, Гвен поднесла туесок к губам, сделала глоток, передала Корделии, та отпила и передала Магнусу. В конце концов берестяное ведерко добралось до Рода, и он выпил все, что там оставалось, после чего обнаружил, что стук ударных и вибрация баса стали терпимыми. Он одарил Гвен изумленным взглядом.
— Как ты это сделала? — Сварила снадобье, — ответила она. — Разум умеет отсекать то, чего не желает слушать. Я только помогла ему в этом. «Весьма логично, — подумал Род. — И наверняка здесь больше действует убеждение, чем само снадобье». Зелье произвело тот эффект, которого от него ожидали, но Род подозревал, что,'если бы Гвен раздала всем изготовленные ею сахарные подушечки, действие получилось бы ровно таким же. Так или иначе, цель была достигнута — Гвен снабдила семейство превосходными берушами. Род пристально посмотрел на супругу и, медленно шевеля губами, произнес: — Но конечно, мы теперь все равно не сумеем говорить без телепатии. Как ни странно, он расслышал ответ жены. Ее голос прозвучал приглушенно, но все-таки Род разобрал слова: — Пожалуй, сумеем, господин мой. Но что же это за волшебство, если музыка приглушена, а наши голоса — нет? — Ваши голоса звучат посередине диапазона частот, воспринимаемых ухом человека, — объяснил Векс. — Судя по всему, восковые пробки отсекают высокие частоты, а под действием травяного отвара приглушаются низкие. — Так, значит, все-таки мы имеем дело с фильтрами, а не просто с заглушками? — Да, Род. Имеет место понижение уровня шума, но сохраняется его информационная составляющая. — В общем, жить можно. Спасибо тебе, о удивительная женщина. — Род галантно подал Гвен руку. — Не желаете ли прогуляться? И они продолжили путь по царству какофонии. Рода радовало то, что головная боль у него начала утихать, но несколько огорчало то, что Корделия и Магнус продолжали на ходу притопывать. А потом они вышли на проселочную дорогу и за ее поворотом увидели сидящего у обочины священника. У Рода он сразу же вызвал недоверие. Во-первых, уши у него были ничем не заткнуты. Кроме того, у него не имелось символов ордена Святого Видикона — а этот монашеский орден был единственным легально действующим на планете Грамерай. Этот человек был одет в сутану из черной домотканой ряднины, а тонзуру ему явно выбривал какой-то дилетант. К тому же и бороду сбрить монаху явно не мешало. Короче говоря, этот человек производил впечатление монаха-самозванца. Как раз такие доморощенные священники в последнее время вызывали большую тревогу у Туана. Однако внешне по крайней мере священник вел себя вполне мирно. Путников он встретил добродушной улыбкой. — Бог вам в помощь, люди добрые! Куда путь держите? — На север, — с натужной улыбкой отвечал Род. — Вот хотим узнать, откуда пошла эта музыкальная чума. — Только и всего-то? — удивился священник. — Так я уже в том месте побывал и обратно вернулся! Род удивился, но не успел он и рта раскрыть, как его дочь, охваченная доверчивостью, взмолилась: — Так отведите же нас туда! Без вас мы будем долго скитаться! Род собрался было отчитать Корделию, но Гвен коснулась его губ кончиками пальцев, и он вовремя опомнился. |
