— Добрый день, Тина, — произнесла она ясным бодрым голосом. — Очень мило, что ты надумала встретить нас так оригинально, прикинувшись попугаем. Ты нас и вправду одурачила!

Она весело взошла на веранду, Надя Колбэн следовала за ней, все еще хмурясь.

— Вы действительно находите это приличным?

— Разумеется. Это всего лишь детская шалость, довольно забавная. Тина познакомится как положено, когда надо будет. Куда торопиться? Я думаю, ей хотелось меня подразнить.

— Ей это явно не удалось. — Надя Колбэн никак не могла отойти. Со всей своей добросовестностью она не понимала поведения своей внучки, хотя и старалась в свойственной ей манере установить с ней какие-то взаимоотношения. Ей так и не удалось стать хорошей бабушкой для ребенка, не являвшегося точной копией несравненного Дэвида, которому досталась львиная доля собственнической материнской любви.

В кустах послышалась возня, и маленькая фигурка устремилась за угол дома, но Клэр не обернулась. Надя Колбэн протяжно вздохнула:

— Ну, она позаботится о представлении. В гостиной, верно, будет обезьяний парад! Но пойдемте в дом, дорогая. Мне надо сохранять хладнокровие во что бы то ни стало. Иногда я рада, что мы живем на острове. Тина такое ветреное создание, в то время как ее отец в этом возрасте…

На этом месте Клэр отвлеклась. Ей стало скучно выслушивать рассуждения о проблемах маленькой Тины. И что это такое — шестилетняя ветреница? Вступив в дом после слепящего солнца, она была сразу захвачена его спокойной роскошной атмосферой. Взглянув на нее сбоку, Надя Колбэн внезапно переменила тему, решив, видно, что зашла уж слишком далеко. По некоторым признакам, Тина произвела благоприятное впечатление на свою новую гувернантку, что было тем более хорошо, если она намеревалась удержать девушку на острове.

Клэр, почувствовав вновь, что ее изучают, отвернулась, и на мгновение колебания Нади пропали. Она заговорила с теплотой, даже интимностью в голосе, к чему Клэр опять не была готова.

— Я буду звать вас Клэр, моя милая. Так гораздо легче, чем мисс Кортни. Сына мы не увидим до обеда. У него была мигрень, и даже по отношению к любящей матери он совершенный бирюк. Он рассматривает свое нездоровье как наказание Господне. Но пытаться ему что-либо объяснять — безнадежное предприятие. — Волна материнской любви на ее лице словно бы извиняла раздражительность ее сына. За ее серебристым смехом были глубоко скрываемые чувства.

Серые глаза Клэр впитывали новые впечатления.

— Остаток дня ваш, моя дорогая, делайте, что хотите, плавайте, загорайте, заводите дружбу с Тиной. Если сможете ее найти. Я покажу вам дом и вашу комнату. Вам будет здесь хорошо.

Они прошли по разным помещениям, и Клэр обнаружила, что она привержена традиционной учтивости более, чем подлинному дружелюбию. Наконец, почему она должна так опасаться Нади Колбэн? Эта женщина явно старалась быть приятной. И дом очень приятный, удобный и элегантный. Мебель, покрытая лаком, защищающим от соленого воздуха, повсюду изобилие красивых китайских ширм, столиков, комодов, на полированных полах бесценные старинные ковры из восточных коллекций сэра Чарльза Брокуэя.

В продолговатой прохладной гостиной царили лимонный, бирюзовый и белый цвета, в других же комнатах — блистающие краски южных морей: солнечно-желтый, огненно-оранжевый и сине-зеленый. Все было предназначено для легкой привольной жизни и тропического уединения. Клэр осмотрела мельком четыре комнаты для гостей. Везде, казалось, было изобилие места: спальни, гостиные, комнаты для отдыха, кладовые, хотя ей и не показали кухню и служебные помещения.