Когда демоница и тёмный ангел подступили ко мне, я едва ощутила уколы их игл. Крошечные укольчики были ничем в сравнении с полыхавшим во мне адским пламенем.

– Первая что?! – заорала я. – Единственная что?!

Я должна была заставить их говорить дальше. И должна оставаться в сознании. От Яда разум хмелел и мутился. Пламя темной магии выжигало остатки моей энергии.

– Изумительно, – голос Сони резко пробудил меня к жизни.

Я моргнула и увидела демоницу, сидящую за столом и разглядывающую мою кровь через микроскоп.

– Яд в ней балансирует Нектар, – сказала она Соулслейеру. – Они становятся единым целым, сцепленным и сплочённым. Это потрясающе.

Я чувствовала битву светлой и темной магии в своей крови. Они боролись, схлёстывались, но медленно начинали находить равновесие, гармонию противоположных магий.

– Я видела это в предыдущих образцах после сражений на арене. Её светлая и тёмная магия работали вместе. Она использовала обе стороны магического спектра в унисон, – сказала Соня. – Но видеть, как Яд и Нектар работают в её теле, в самой её сущности, как они сплавляются, как становятся частью её – это совершенно иное. Это просто восхитительно.

Может, в теории это восхитительно. В реальности, пока Яд и Нектар пытались договориться о балансе внутри меня, моё тело пылало лесным пожаром, топя меня в агонии.

– После ещё одной дозы Яда её тёмная магия поднимется до того же уровня, что и её светлая магия.

– А потом? – спросила я. Говорить было больно.

Соня повернулась, чтобы посмотреть на меня.

– Затем мы подтолкнём тебя выше, чередуя Яд и Нектар, – её искрящиеся глаза, светившиеся восторгом, вновь вернулись к микроскопу. Ей явно не терпелось увидеть результаты своих экспериментов. Она действительно являлась воплощением безумного учения.

– Твой план не сработает, – сказала я ей. – Ты не можешь прокачать мою магию одними лишь Нектаром и Ядом. Это требует тренировок.

– Мы будем тренировать тебя, если потребуется, – ответила она с пренебрежительным взмахом руки. – Говорю же, я терпелива. Мы будем делать это годами, если потребуется.

Я закашлялась, давясь магией Яда.

– Но не думаю, что потребуется так много времени, – сказала она.

Бушующая во мне река пламени разрывала меня надвое.

– Ты меня переоцениваешь, – сказала я.

Соня рассмеялась.

– Ты не знаешь, что ты такое, да?

Я не спрашивала её. Я не хотела давать ей удовольствие от сокрытия информации, которую я так отчаянно жаждала знать.

– Боги слишком отстранились от реальности, чтобы увидеть, что происходит прямо у них под носом, – продолжила Соня. – Вот почему они пропустили твоего друга Стэша, полубога. Они не знают, что Дамиэль Драгонсайр также пережил их казнь. Они не осознают, что Каденс Лайтбрингер жива, и её удерживают Стражи. Они все пропускают.

Откуда Соне так много известно?

– Мы не на Земле, но мы наблюдаем. Всегда наблюдаем, – сказала мне Соня. – Никс, должно быть, выяснила. Она всегда обладала необъяснимой способностью сразу видеть суть.

Соулслейер напрягся при упоминании Первого Ангела Легиона.

Соня взглянула на него.

– Ронан не переживёт грядущую войну. Никс присоединится к нам.

Очевидно, они совершенно не знали Первого Ангела. Она никогда не переметнётся. Она не станет сотрудничать, и я тоже не стану. Им просто придётся меня убить.

– Ты будешь  сотрудничать. Ты будешь тренироваться, примешь свою магию и выживешь, – улыбка Сони получилась свирепой. – Потому что иначе твои сестры заплатят за это. И ты никогда не спасёшь своего брата.