– Я люблю тебя, – торжественно заявил Неро. – И я никогда тебя не отпущу.

Его рука обхватила мою шею, привлекая меня ближе. Неро накрыл мои губы своими, ловя моё дыхание. Жёсткий и голодный, его язык ворвался меж моих губ, хозяйничая внутри, топя меня в его магии. Он вливал в этот поцелуй все свои эмоции – всего себя. Я никогда не испытывала ничего подобного.

– Я должен был быть рядом, – его губы прошлись по моим. – Я должен был не дать дезертиру забрать тебя.

– Это не твоя вина. Я напоролась на это.

Неро крепче стиснул меня, как будто боялся отпустить.

– Я мог бы спасти тебя от этих страданий.

Я рассказала ему и остальным, как Соулслейер пытал меня на арене и причинял боль моим сёстрам, но на этом я остановилась. Я не рассказала им, что я такое. Я не рассказала им, как убила тёмного ангела, сокрушив его разум. И я не рассказала им худшее: что часть меня упивалась этим приливом силы. Это пугала меня сильнее всего.

Но я должна была поделиться с кем нибудь. Бремя тайны сокрушало меня.

– Нам нужно поговорить о том, что случилось в аду, – сказала я.

Неро ждал, пока я продолжу.

– Я рассказала тебе, что случилось с темным ангелом, как он мучил меня и моих сестёр, – я продолжала говорить, не останавливаясь ни на секунду. Я должна была рассказать все, пока не растеряю смелость. – Соулслейер мучил нас по требованию Сони, Демоницы Темных Сил.

Лицо Неро было жёстким. Что то громко хрустнуло, и я подпрыгнула от неожиданности. Я опустила взгляд. Один из наших барных стульев разлетелся в его руке.

– Но я не рассказала тебе всего, что Соня сделала со мной.

Неро взял моё лицо в руки, его прикосновение было таким нежным. С трудом верилось, что те же руки только что стёрли в порошок наш барный стул.

Он опустил свой лоб к моему лбу.

– Ты не обязана ничего мне рассказывать.

Но я должна была ему сказать. Я не могла сохранить этот секрет. Он пожирал меня заживо.

– Она вколола мне Яд. Дважды. Она поднимала мою тёмную магию на один уровень с моей светлой магией. Если бы ты не пришёл в тот момент, она бы ввела мне двойную дозу Нектара и Яда.

Его касание было мягким, но я слышала злое биение его грохочущего пульса.

– Она не остановилась бы, пока не сделала меня ангелом светлой и темной магии.

Что считалось богохульством и для богов, и для демонов.

– Я не удивлён, – сказал Неро. – Очевидно, она узнала о твоей способности поглощать Нектар и Яд, и она хотела использовать это для себя – выяснить, как ты устроена, и как она может эксплуатировать эту особенную силу.

– Видишь ли, в чем дело, Неро, ей не нужно было ничего выяснять, – сказала я ему. – Она уже знала, как я могу пользоваться светлой и темной магией. Она сказала мне, откуда я взялась, а затем я увидела это собственными глазами. Я монстр.

– Леда…

– Я убила тёмного ангела, – моё сердце грохотало в груди. Ледяные пальцы страха сдавили меня, возвращая меня в ту темницу – и ко всему, что там случилось. – Я не просто сломила разум Соулслейера, я разрушила его, разбила на миллион частей. Я так увлеклась магией, так ослепла от жажды власти, что сломала его шею и даже не осознала этого.

– Он мучил тебя, – сказал Неро.

Но я не искала оправданий для смягчения своей вины.

– Часть меня наслаждалась, ломая его, – слезы покатились по моим щекам. – Ты меня слышал, Неро? Я ненормальная, такая же ненормальная, как тёмный ангел, который упивался моими мучениями и пытками моих сестёр. Я монстр.

– Нет.

– Знаешь, что я чувствовала, когда сокрушила разум Соулслейера? Это была не вина и даже не что то невинное вроде облегчения, что господство его кошмара окончено.