В стороне, у журнального столика, стояли изящная белокурая женщина в больших роговых очках и долговязый спортивного вида парень, тоже в очках.

Крагер на чистейшем русском языке приветствовал вошедших и, сделав широкий жест в сторону стоявших у столика, оказал:

- Моя семья, - и с улыбкой добавил: - Конечно, тоже говорят по-русски. Язык страны пребывания знать необходимо. Мы к вашим услугам.

После взаимных представлений все расселись у журнального столика, закурили, и Крагер сказал, обращаясь к Цветкову:

- У нашей криминальной полиции много хлопот. У вас, господин майор, наверное, не меньше, а?

- Хлопот много, - подтвердил Цветков. - Хотя они во многом другие, чем у вашей полиции.

- И вы и они раскрывают преступления!

- Нам и легче и труднее.

- О! Это интересно! В каких же отношениях вам легче?

Цветков усмехнулся. Внешне он оставался, как обычно, невозмутим, и только Игорь подметил необычные интонации в его голосе. Цветков сказал:

- Нам не надо воевать с профсоюзами. Это раз. У нас нет такой организованной преступности. Это два. И нам очень помогает население.

- Да, да! Дружеские суды!..

- Товарищеские, - с улыбкой поправил Игорь.

- Да, да, товарищеские… - Крагер обернулся к сыну: - Ты мне что-то говорил об этом. - И, обращаясь к остальным, пояснил: - Алек кончает юридический колледж.

- Мне непонятно! - запальчиво произнес Алек. - Вы все время утверждаете, что у вас сокращается преступность. И вдруг такая чрезвычайная мера, как эти дружины. Значит, полиция перестала справляться? Мне непонятно!

- Алек, - оборвал сына Крагер, - наши гости приехали не для дискуссий, - и он обратился к Цветкову: - Извините. Молодость. Как это вы говорите?.. Заносит! Вот так.

Цветков улыбнулся. А Пятнов поспешил сказать:

- Действительно. Мы у вас отнимаем время. Мои спутники зададут вам лишь несколько служебных вопросов. А вашего сына мы охотно пригласим к нашим юристам. - Он повернулся к Цветкову: - Какие у вас вопросы к господину Крагеру?

Игорь недовольно посмотрел на Пятнова: «Надо же ответить этому Алеку!» Видимо, и Цветков подумал так же, потому что с невозмутимым видом сказал, покачав головой:

- Сначала все же насчет дружин, - он взглянул на Алека. - Это, кстати, касается того, почему нам труднее, чем вашей полиции. Если разрешите? - теперь он поглядел на Крагера.

- Это очень интересно! Очень! - воскликнул тот, настораживаясь.

Пятнов промолчал.

- Дружины не раскрывают преступлений, - продолжал Цветков. - Этим занимаемся мы. Но мы учитываем не только преступления. Нас очень беспокоят и мелкие проступки людей.

- У нас полицейский тоже вмешивается в драки, - усмехнулся Алек.

- А дальше?

Алек взглянул на Цветкова и насмешливо добавил:

- А дальше каждый получает свою порцию дубинки.

- И все?

- А что же еще?

- Наши дружинники потом идут в семьи хулиганов, на завод или в школу. Мы очень тревожимся за молодежь.

В разговор вмешался Крагер.

- В нашей стране преступность не падает. Растет. Мы не скрываем это. Мы пытаемся объяснить. Падение нравов. Свистопляска вокруг атомной бомбы. Она рождает отчаяние в душе молодежи. «Скоро все равно погибнет мир, - рассуждает она. - Все полетит к чертям! Надо спешить насладиться жизнью». Люди звереют в предчувствии конца, - он посмотрел на Игоря. - А у вас что думает молодежь?

- Мы не верим в конец, - ответил Игорь. - Мы верим в мир.

Крагер вздохнул:

- У нас нет такой веры. Может быть, потому, что у нас лучше поставлена информация.

- Информация - инструмент политики, - живо возразил Игорь. - Она, по-моему, не может быть лучше или хуже.