— Может и не пойти, — согласился Ройд и добавил:

— А что из себя представляет новая жена?

— Кэй? Красива, конечно. Даже очень красива. И совсем еще молода.

— Невил очень ее любит?

— О да. Они всего лишь год как поженились.

Томас Ройд повернул голову и внимательно взглянул на свою спутницу. Его губы растянулись в полуулыбке. Мэри торопливо добавила:

— Я совсем не то хотела сказать…

— Полноте, Мэри. Я думаю, как раз то самое.

— Что ж, сразу бросается в глаза, что между ними мало общего. Их друзья, например, — она умолкла.

— Он ведь, кажется, познакомился с ней на Ривьере. Я об этом почти ничего не знаю. Только основные факты, о которых мне написала родительница.

— Да, впервые они встретились в Каннах. Невил увлекся, но, я полагаю, он увлекался и раньше — вполне безобидно, конечно. Я по-прежнему убеждена, что, будь он предоставлен самому себе, ничего бы и не произошло. Вы знаете, он все-таки любил Одри.

Томас кивнул.

— Я не думаю, — продолжала Мэри, — что он хотел разрушать этот брак, даже уверена, что не хотел. Но Кэй была настроена чрезвычайно решительно. Она не успокоилась, пока не вынудила его оставить жену — а что же еще остается мужчине в подобных обстоятельствах? Такое преследование, конечно, льстит его самолюбию.

— Выходит, она влюблена в него по уши.

— Думаю, что могло быть и так.

В ее голосе явственно слышалось сомнение. Снова заметив на себе его испытующий взгляд, она вспыхнула.

— Господи, ну и сплетница же я! Есть тут один молодой человек, все время крутится около Кэй. Красивый — правда, на манер жиголо — ее старый друг. И у меня из головы все не выходит, не связано ли это с тем, что Невил богат, знаменит и так далее. Насколько мне известно, у нее самой не было ни гроша.

Она замолчала с виноватым видом. Томас Ройд задумчивым голосом проговорил лишь «у-хум».

— Однако, — продолжала Мэри, — все это может оказаться чистейшей болтовней! Девушку иначе как восхитительной не назовешь. Это, наверное, будит кошачий инстинкт в старых девах.

Ройд внимательно смотрел на нее, на его неподвижном лице невозможно было прочесть, как он воспринял услышанное. После минутного молчания он спросил:

— Так в чем же именно заключается теперешняя проблема?

— Вы знаете, на поверку я не могу сказать вам ничего конкретного. Это-то и странно. Разумеется, мы прежде всего посоветовались с Одри. И было похоже, что она совсем не против встретиться с Кэй. Она так мило ко всему этому отнеслась. И все время здесь она была просто очаровательна. Трудно представить себе человека, который вел бы себя милее и доброжелательнее. Конечно. Одри во всем, что делает, являет собой образец. Ее манеры в отношении Невила и его жены безукоризненны. Она, как вы знаете, очень замкнута, и никто не может с уверенностью сказать, что у нее на уме, но, честно, я считаю, что к происходящему она действительно относится спокойно.

— А почему должно быть иначе? — сказал Ройд. Потом, словно спохватившись, он добавил:

— В конце концов, прошло уже три года.

— Разве такие люди, как Одри, забывают? Она ведь очень любила Невила.

Томас Ройд беспокойно задвигался на своем сидении.

— Ей всего тридцать два года. Перед ней вся жизнь!

— О конечно, конечно. Но для нее эта история была таким потрясением! Она ведь пережила очень сильный нервный срыв.

— Я знаю. Родительница мне писала.