Предложив напиток сначала Мэри и старому адвокату, он затем направился через комнату к Томасу Ройду. Потом, следуя указаниям Мэри, поставил поднос на низкий столик и удалился.

Кэй отозвалась из-за плеча Тэда:

— Мы подождем, пока кончится мелодия.

Мэри поднялась, чтобы отнести Одри ее кофе, мистер Тривз сопровождал ее. У балконной двери Мэри остановилась, и мистер Тривз выглянул из-за ее плеча на террасу.

Одри сидела на парапете. В ярком свете луны ее красота ожила — это была красота, рожденная не кистью художника, а резцом скульптора. Ее профиль поражал чистотой линий: нежные очертания подбородка и губ, маленький прямой нос, благородные линии лба, надбровий, скул. Эта красота должна была остаться у Одри Стрэндж до конца дней, ибо красива была сама основа. Платье с блестками, которое Одри надела в этот вечер, только усиливало эффект лунного света. Она сидела совершенно неподвижно; Невил Стрэндж молча стоял и смотрел на нее.

Но вот он сделал шаг вперед.

— Одри, — сказал он, — ты…

Она шевельнулась, легким движением соскочила с парапета и вдруг быстро поднесла руку к уху.

— О! Моя сережка… Я ее, наверное, уронила.

— Куда? Дай я посмотрю.

Оба наклонились, неловкие и смущенные, и, наклоняясь, столкнулись. Одри отшатнулась, а Невил воскликнул:

— Стой, секунду… моя запонка… она запуталась в твоих волосах. Стой смирно.

Она стояла не шелохнувшись, пока он освобождал запонку.

— Ой, ты их с корнем выдергиваешь… какой ты неловкий, Невил. Ну, пожалуйста, нельзя ли побыстрее?

— Прости, руки совсем как чужие.

Лунный свет был достаточно ярок для двух свидетелей этой сцены, чтобы видеть то, чего не могла видеть Одри, а именно: дрожащие руки Невила, когда он торопливо пытался высвободить запонку из гущи серебристых волос.

Но Одри и саму бил озноб — словно ей вдруг стало холодно.

Мэри Олдин от неожиданности вздрогнула, когда за спиной у нее раздался спокойный голос Томаса Ройда:

— Извините…

Томас протиснулся между ней и мистером Тривзом и вышел на террасу.

— Может быть, мне попробовать, Стрэндж? — спросил он.

При его появлении Невил выпрямился, они с Одри торопливо отодвинулись друг от друга.

— Все в порядке. Готово.

Его лицо было совсем бледным.

— Ты замерзла, — Томас взял Одри под руку. — Пойдем в дом, там ты выпьешь кофе.

Они направились к двери в гостиную, а Невил, отвернувшись, стал смотреть в сторону моря.

— Я как раз несла тебе твою чашку, — встретила ее Мэри Олдин, — но, наверное, тебе лучше выпить кофе в гостиной.

— Да, — согласилась Одри, — наверное, лучше в гостиной.

Все вернулись в комнату. Тэд и Кэй уже не танцевали. Часы пробили четверть десятого. Дверь открылась, и в гостиную вошла высокая сухопарая женщина в черном.

— Наилучшие пожелания миледи всем присутствующим, — почтительно произнесла она. — Миледи будет рада видеть мистера Тривза у себя в комнате.

Вскоре их уже уносил поток приятных воспоминаний о минувших днях, об общих друзьях. Оживленная беседа длилась около получаса.

— Ах, — сказала наконец леди Трессилиан с глубоким вздохом удовлетворения, — вы доставили мне огромное удовольствие! Что может быть лучше, чем обменяться сплетнями и припомнить старые скандальные истории.

— Чуть-чуть злословия, — согласился мистер Тривз, — действительно придает жизни пикантную остроту.

— Кстати, — сказала леди Трессилиан, — мне было бы интересно узнать, что вы думаете о нашем случае извечного треугольника.