— Если вчера вечером сообщение о нас появилось в местных газетах, то сегодня утром наши физиономии поместят и все центральные, — произнес он.

Ответом было удрученное молчание. Он достал еще одну сигарету и молча закурил.

— Ты же не бросишь меня одну? — с тревогой спросила Моронк.

Он мягко улыбнулся.

— Для своего возраста ты поразительно догадлива. Да, я считаю, нам следует расстаться. Другого выхода просто не вижу.

— Дальше можно не объяснять.

Но он продолжил:

— Фотография в газете обычно ничего не говорит людям. В глаза бросается только что-то действительно необычное, например, мы вдвоем. В одиночку же у тебя есть все шансы добраться до намеченной цели. Деньги, которые я дал, с тобой?

— Да.

— Хорошо. Тогда иди в ресторан, посиди в тепле, согрейся. Здесь останавливаются рейсовые автобусы. Это я знаю точно, потому что совсем недавно на таком же автобусе ехал в противоположном направлении. Так ты без особых хлопот доберешься до Бирмингема, а оттуда — до Лондона.

— А ты?

— Обо мне не беспокойся. Если попадешься, скажи, что я заставил тебя помогать мне. Большинство наверняка поверит, а то, во что верит большинство, — почти правда. — Он поднял сумку и погладил девушку по щеке. — Ты необыкновенный человек. Не давай больше унижать себя. Обещаешь?

— Да. — Она сглотнула слезы, подняла голову, поцеловала его в щеку, повернулась и бросилась прочь.

Жестокая школа жизни научила ее скрывать чувства, но глаза Моронк были полны слез, когда она входила в ресторан. Она стала протискиваться между столов в зале, и какой-то блондин схватил ее за рукав. Девушка остановилась и увидела еще двух нахальных бритоголовых парней в кожаных куртках. У блондина, остановившего ее, на груди болтался немецкий железный крест.

— Что такая невеселая, малышка? Поехали со мной, я быстро приведу тебя в чувство.

Она вырвала руку, не ощутив даже гнева, заказала чашку чая, поставила ее перед собой на стол и сжала в ладонях. Кассен вошел в ее жизнь и исчез, но теперь все пойдет совсем иначе. Впервые за многие годы она горько заплакала.

Собственно, у Кассена было две возможности — либо пойти дальше пешком, либо украсть машину. Вторая возможность давала большую свободу действий и экономию времени, но могла сработать, если автомобиля хватятся лишь через некоторое время. На другой стороне магистрали был мотель, а на стоянке перед ним машины тех, кто остался здесь на ночь. Исчезновение автомобиля обнаружится лишь часа через три или четыре, а тогда он будет уже далеко.

Он стал подниматься по лестнице пешеходного моста, думая о Моронк Финлей и спрашивая себя, что же в конце концов ее ждет. Но это была уже не его проблема. Главное, что он поступил правильно. Вместе они действительно бросались в глаза. Кассен остановился на мосту и закурил. Внизу по магистрали проносились огромные автофургоны. Так что все разумно и логично. Но откуда же тогда такое мерзкое чувство?

— Боже мой, Гарри, — произнес он тихо, — честность, невинность и уважение к людям разлагают тебя. Эта девушка действительно чиста. К ней никогда не прилипнет грязь жизни.

И тем не менее.

Кто-то подошел к ней и тихо сказал:

— Что-нибудь не в порядке, малышка? Могу я что-нибудь для тебя сделать?

Это был индус лет сорока пяти с черными вьющимися волосами, начинавшими седеть на висках, в промасленной шоферской куртке с меховым воротником. В руках у него были термос и пакет с бутербродами. По его улыбке Моронк поняла сразу, что перед ней — простои и открытый человек.