— Рейни…

— Да.

— Я сделал что-то не так?

— Дело не в тебе.

— Я бываю слишком отчужденным, ухожу с головой в свою работу…

— Это и моя работа.

— Рейни, но ты печальна. И не только сегодня. Ты уже давно не радовалась.

— Да. — Ее потрясло, что она наконец высказала это вслух и сразу испытала странное облегчение. Это слово прозвучало. Она произнесла его, признала проблему, существующую уже добрых полгода. Кто-то должен был это сказать. Куинси вновь обратил взгляд на дорогу. Руки его на руле то сжимались, то расслаблялись.

— Могу я что-нибудь сделать? — спросил он уже спокойнее. Рейни знала эту его манеру. Ударь Куинси в живот, и он лишь расправит плечи. Но если причинить зло его дочери или угрожать Рейни… Тут от него пощады не жди. Тут его темные глаза зловеще вспыхивают, поджарое тело выглядит угрожающе, и Куинси из криминалиста-аналитика высшего класса превращается в Пирса, крайне опасного человека.

Однако это происходит, лишь если причинить зло тем, кого он любит. Себя Куинси никогда не старался защищать.

— Не знаю, — резко бросила Рейни.

— Если хочешь в Орегон, я поеду в Орегон. Если тебе нужен отдых, давай устроим отдых. Если нужен простор, я дам тебе простор. Если нужно утешение, я остановлю машину и обниму тебя. Но ты должна сказать мне, Рейни, потому что я уже несколько месяцев пребываю в неведении и, кажется, схожу с ума

— Куинси…

— Рейни, я сделаю все, что угодно, лишь бы ты была радостной.

И она тихо промолвила:

— Извини, Куинси, но, кажется, я хочу ребенка.

Когда они въехали на стоянку возле Джефферсон-Холла Кэплан уже поджидал их. Его измучила жара, он устал, и предстоящие дела злили его.

— Кое-кто говорит, что наше сотрудничество закончилось, — сказал он, едва приехавшие вылезли из машины. — Что я должен иметь дело только с новым человеком, который теперь возглавляет расследование.

Куинси пожал плечами.

— Меня никто не поставил в известность о кадровых изменениях. А тебя, Рейни?

— Нет, я ничего не слышала.

— Должно быть, кое-кто подшучивает над вами, — сказал Куинси Кэплану.

Кэплан приподнял брови, неожиданно быстрым для крупного человека движением схватил сотовый телефон, пристегнутый к поясу Куинси, увидел, что он выключен, и хмыкнул.

— Разумно. Ну что ж, раз они морочат головы своим людям, добро пожаловать в мой маленький клуб. На моей территории обнаружено мертвое тело, я по-прежнему располагаю полномочиями и отказываться от них не собираюсь.

— Аминь, — произнес Куинси. Рейни зевнула. Кэплан продолжал хмуриться.

— А зачем вы хотите снова допрашивать моих часовьй. Думаете, я не сделал этого должным образом?

— Не думаем, но у нас появились новые сведения о подозреваемом.

Эти слова как будто успокоили особого агента. Он повел плечами, жестом пригласил обоих сесть в свою машину и подал на базу.

— Ребята утром были на занятиях, — сообщил Кэплан. — Я велел командиру освободить их. Оба должны ждать нас в школе. Они молодые, но смышленые. Если узнают что-то заслуживающее внимания, сообщат вам.

— Здесь что-нибудь происходило?

— Мертвых тел, слава Богу, не появлялось. Объявлений в «Квонтико сентри» тоже. Вчера вечером я встречался с родителями Бетси Рэдисон. Вот, собственно, и все.

— Трудное дело, — заметил Куинси.

— Верно.

Кэплан свернул к зданиям школы начальной подготовки. В сторонке сидели двое юных новобранцев в камуфляжной форме, подпоясанные широкими черными ремнями.