|
– Я не намерена доставлять вам неприятности и тем не менее хочу увидеть свою мать, прежде чем ее похоронят. Нет нужды сообщать кому бы то ни было, кем я ей прихожусь. Я просто хочу приехать. – От этой поездки не будет никакой пользы. Элли наверняка воспротивилась бы твоему решению. Она уверяла меня, что… – Элли мертва! – прошептала Роуан. Голос ее почти сел от волнения и отчаянных попыток сдержать эмоции. Она вся дрожала. – Мне необходимо увидеть мать. Это очень важно. Как я уже сказала, ни Элли, ни Грэма нет в живых. Я… Роуан оборвала себя на полуслове. У нее не повернулся язык признаться в своем одиночестве совершенно незнакомому человеку – нет, это слишком личное. К тому же Роуан вообще не любила жаловаться на судьбу. – Я вынуждена настаивать, чтобы ты оставалась в Сан-Франциско, – все тем же усталым, безжизненно-равнодушным тоном откликнулась мисс Мэйфейр. – Почему? – удивилась Роуан. – Кому помешает мой приезд? Повторяю, остальным незачем знать, кто я такая. – Ни бдения у гроба, ни поминок перед погребением, ни пышных похорон не будет. Поэтому не имеет значения, узнает или не узнает кто-либо о твоем появлении. Твою мать похоронят, как только будут завершены все необходимые приготовления. Я просила, чтобы процедура состоялась завтра днем, и своими советами пыталась оградить тебя от горестного зрелища. Но если ты не желаешь к ним прислушаться, что ж, поступай как знаешь. – Я приеду, – сказала Роуан. – В котором часу состоятся похороны? – Организацией процедуры погребения твоей матери занимается похоронное заведение «Лониган и сыновья» на Мэгазин-стрит. Панихида состоится в церкви Успения Богоматери на Джозефин-стрит. Все это произойдет, как только я покончу с формальностями… Еще раз повторяю: бессмысленно лететь за две тысячи миль. – Я хочу увидеть свою мать. И прошу вас подождать с похоронами, пока я не прилечу. – Любое промедление абсолютно исключено, – ответила старуха с легким оттенком гнева – а может, это было беспокойство? – Уж если ты вознамерилась приехать, советую тебе, не теряя ни минуты, отправляться в путь. Только не рассчитывай на ночлег под этой крышей. У меня нет ни средств, ни возможности принять тебя. Разумеется, дом теперь принадлежит тебе, и, если таково будет твое желание, я освобожу его от своего присутствия в самое ближайшее время. Но прошу, чтобы ты пока остановилась в отеле и дала мне возможность без излишней спешки это сделать. Еще раз повторяю: я не имею возможности принять тебя надлежащим образом. Карлотта Мэйфейр продиктовала адрес. – Первая улица? – переспросила Роуан. Но ведь именно о ней говорил Майкл! Ошибки быть не могло. – Этот дом принадлежал моей матери? – Я не спала всю ночь, – медленно, без проблеска эмоций произнесла мисс Мэйфейр. – Если ты все-таки настаиваешь на своем решении, все остальное узнаешь, когда приедешь. Роуан собиралась задать Карлотте Мэйфейр еще несколько вопросов, но, к ее удивлению, та повесила трубку. Ярость и отчаяние, охватившие Роуан, на какое-то время заслонили душевную боль. Однако потом не осталось ничего, кроме боли. – Кто ты такая, черт тебя дери? – шептала Роуан, чувствуя, как к глазам подступают, но не проливаются слезы. – Почему ты позволила себе говорить со мной таким тоном? – Роуан швырнула трубку и, прикусив губу, обхватила себя руками за плечи. – Боже, какая гнусная, отвратительная особа, – прошептала она. Однако не время плакать и мечтать, чтобы Майкл оказался рядом. Роуан поспешно достала носовой платок, вытерла глаза и высморкалась. |
