Коляска с прицепившимся сзади Томасом прогромыхала по Уотлинг-стрит вниз к мосту. Агнесс смотрела на витрины портных, перчаточников, шляпников, торговцев писчей бумагой и книгами, продавцов рыболовных снастей, бриджей, кожаных фартуков и лент, на полуразвалившиеся дома и большие каменные ворота. В воздухе резко пахло мочой из мастерских, где выделывали кожу, костями, из которых варили клей и мыло. Но Агнесс едва замечала шумную улицу и неприятный запах. Она пыталась думать об Элси, ее поступке и о том, как ее найти. Все лучше, чем думать о Питере и о том, что с ним сейчас может происходить.

На южной стороне моста коляска остановилась у ворот, чтобы пропустить фургон, едущий с противоположной стороны. Агнесс взглянула через парапет на серо-коричневый простор и увидела людей, копающихся в грязи в поисках того, что мог принести им прилив. Как раз в тот момент, когда она смотрела на их сильно уменьшенные из-за расстояния фигурки, нечто любопытное померещилось ей на юго-восточном берегу. Наверху, у полуразрушенной лестницы, ведущей вниз с пирса, где находились склады, стояла коляска.

Как правило, сюда заезжали только фургоны и телеги, которые использовались для разгрузки и загрузки барж. Сегодня, в воскресенье, никакого транспорта не должно было быть, и нахождение коляски в этом месте казалось необычным. Вскоре Агнесс различила неясные фигуры рядом с коляской. Там были мужчина и две фигуры поменьше ростом, явно дети, на одной из которых виднелось что-то красное. Пока Агнесс смотрела, фигура в красном побежала по пирсу и скрылась из виду.

Агнесс начала действовать немедленно. Опустив окно, она крикнула кучеру:

— Поезжайте по дороге к церкви Святого Олейва, затем сверните налево к пирсу. Я ищу темную коляску.

Кучер натянул вожжи в левой руке, заставляя лошадей и вместе с ними коляску повернуть. Но не успели они проехать и двадцати ярдов, как дорога превратилась в аллею, от которой другая, более широкая дорога вела направо. Кучер остановил лошадей, спрыгнул с облучка и открыл дверцу коляски:

— Дальше не проехать — негде будет развернуться.

Агнесс вышла из коляски и огляделась. Река — серебристо-коричневая сверкающая лента — едва виднелась за частоколом домов. Несколько смутно различимых фигур двигались по аллее, мимо пробежала бродячая собака, принюхиваясь к отбросам в канаве. Никаких следов коляски. Разум подсказывал Агнесс, что если ее кучер не может здесь проехать и если та коляска, которую она видела, действительно увозила Питера, то есть другая дорога до пирса. Но расстояние было невелико — и найти коляску будет легче пешком.

Все это время она не обращала внимания на Томаса Уильямса, который уже слез с запяток и, оглядевшись, стоял в некотором отдалении, рассматривая женщину, вывешивающую белье из верхнего окна.

— С вас шиллинг и шесть пенсов, — сказал кучер.

Агнесс сознавала, что с каждым мгновением она теряет надежду разыскать сына. Она сгорала от одного желания — сделать поскорее все, чтобы найти его. Достав из кармана пригоршню монет — значительно больше, чем требовалось, — Агнесс сунула их кучеру, обошла Томаса и коляску и побежала вдоль по аллее.

Через несколько минут Агнесс, тяжело дыша, добежала до пирса и принялась оглядываться в поисках коляски. За ее спиной поднимались здания складов и фабрик, чьи трубы выплевывали вонючий дым. Пристань на другом берегу была залита зимним солнцем, но здесь все затаилось в красноватой тени.