Тем временем граф Шеверни возвращался домой из Нерака. Прибыв в замок, он первым делом осведомился у слуг о гостье. Услышав, что она вышла в сад, граф направился на её поиски. Ещё издали он заметил голубую накидку — погружённая в печальные раздумья, Изабель не спеша шла по аллее, ничего не замечая вокруг.

— В это время года сад малопривлекателен. Но уже через несколько недель вы сможете увидеть всю красоту этого места.

Изабель обернулась, заслышав голос. На осунувшемся лице появилась приветливая улыбка.

— Это вы, сударь, — произнесла она, протягивая ему обе руки, — я надеялась, что вы приедете.

Граф Шеверни взял её руки в свои и, склонившись, поцеловал одну из них. Выпрямившись и открыто улыбаясь, он ответил:

— Признаюсь, сударыня, я спешил домой. Мне не терпелось узнать, как вы устроились. Всем ли довольны? Относятся ли к вам с должным почтением? Нет ли у вас…

— Остановитесь, сударь, — мягко перебила его Изабель, — я прекрасно устроилась. Малейшее моё пожелание тут же исполняется. Однако не стоит так беспокоиться обо мне. Я давно перестала обращать внимания на роскошь и удобства.

— Мы постараемся изменить ваше мнение, сударыня. С вашего позволения, — граф Шеверни предложил ей руку. Поблагодарив его улыбкой, Изабель приняла её. — Здесь есть тропинка, — граф Шеверни указал свободной рукой влево. — Несколько лет назад я приказал выстроить беседку прямо на берегу озера для… — граф неожиданно замолчал и лицо его омрачилось.

Изабель легонько пожала его руку и с участием произнесла:

— Я всё знаю, сударь.

— И что вы думаете?

— Вы не заслуживали такого отношения к себе, однако… — Изабель, помолчав, продолжила со всей откровенностью: — Однако я склонна признать ваш поступок несправедливым.

— Меня предали, сударыня. Заверяли меня в любви, но как только я уезжал… — граф снова замолчал. Мрачное выражение не сходило с его лица. Они шли рука об руку и разговаривали так, словно знали друг друга много лет.

— Она предала вашу любовь, но что стало с вашими чувствами? Я понимаю, что испытывали вы, но поймёте ли вы, какие чувства владели ею, если она решилась на столь ужасный поступок?

Простите её сударь. Простите сами и попросите прощения у своей супруги. Вот мой совет.

— Я сам думал о мессе, — признался граф Шеверни, — но события развивались столь стремительно, что мне не удалось выбрать для этого времени.

Они вышли на ту самую тропинку, о которой упоминал граф. Вскоре показалась и беседка.

Маленькая крыша была покрыта соломой, внутри беседки стояли две изящные скамеечки.

Обрывистый берег, на котором она стояла, нависал над водой, что позволяло наслаждаться красотой озера. Граф помог девушке устроиться на одной из скамей, сам сел напротив.

— В вас чувствуется беспокойство, — заметила Изабель, — если это следствие нашего разговора…

— Нет-нет, сударыня, — поспешно ответил граф Шеверни, — вовсе нет. Но должен признаться, что вы очень тонко подметили состояние, в котором я пребываю. Дело в том, что против нас начались военные действия. Положение осложняется тем, что приходится противостоять сразу двум могущественным врагам: с одной стороны надвигается католическая лига во главе с герцогом де Гизом, с другой — армия короля Франции.

— Король и Гизы объединились? — удивилась Изабель.

— Нет, — граф невесело рассмеялся, — каждый воюет за себя и против всех.