Избрал ли Ордо Еретикус достойного человека? Таддеуш был хорош в своем деле, в этом сомневаться не приходилось. Он умен и упрям да к тому же достаточно терпелив, чтобы приберегать все свои козыри до тех пор, пока не наступит время нанести последний, фатальный удар по своему врагу. Но ведь столько инквизиторов обладало куда большим опытом. Были среди них и те, кто специализировался на взаимоотношениях с Орденами Космического Десанта, которые хоть и почитались среди величайших героев Империума, но ввиду своей самостоятельности и индивидуальности требовали постоянного наблюдения. Годился ли Таддеуш для такой задачи, как поиски Испивающих Души? И не был ли он выбран только по какой-то политической причине инквизитором вроде лорда Колго, которому приходилось достигать равновесия между миллионами разных интересов?

Все это не имело значения. Ему дали работу, и ее надо было выполнить. Тысячи инквизиторов трудились за линией фронта, исполняя сотни различных поручений, и даже агенты Официо Ассасинорум крались между звезд, выискивая свои цели в империи Тетуракта. Одной из этих целей был и сам Тетуракт. Перед Таддеушем же стояла собственная задача, ничуть не менее важная, чем все остальные. Он либо выследит Испивающих Души, либо погибнет, пытаясь это сделать. Мог ли кто-либо обладать большей самоотверженностью, чем он? Нет, не мог, ответил себе инквизитор.

Он вызвал одного из слуг крепости, которому поручил донести свой багаж до «Полумесяца», и, покинув холодные, продуваемые всеми сквозняками комнаты, направился на космодром. Он собирался отправиться на Фарос со всей возможной поспешностью — пришло время сложить последние кусочки головоломки. Необходимо было найти то, ради чего он прибыл сюда. Ведь если ему это не удастся, он провалит задание, а этого нельзя было допустить.

Глава седьмая

На мгновение флотилия погрузилась в молчание. Истребители сделали остановку в спокойной системе, дожидаясь, пока плотный поток военных судов и барж Империума не перестанет отделять их от конечной цели. В этой системе царили темнота и молчание, а единственными сооружениями, воздвигнутыми людьми, оказались рудники на опаленных, богатых рудой планетах. Местная звезда пошла пятнами и начинала угасать.

Истребители ксеносов зависли на орбите над газовым гигантом, сине-белые слои атмосферы которого гнал бесконечный ураган. Болезненный свет звезды отражался от поверхности едва различимых планет и лун тусклым серым мерцанием. В ее лучах даже ярко-серебряные истребители словно выцветали и становились похожими на очередное скопление промышленного мусора, выброшенного на орбиту и оставленного ушедшими отсюда людьми.

Только после восстания Испивающих Души Сарпедон начал по-настоящему ценить Галактику. С какой-то стороны она казалась ему чудом — каждый ее отдаленный уголок содержал в себе что-то новое и необычное. Даже в этой опустошенной системе можно было найти что-то красивое, например непрерывное течение атмосферы газового гиганта под ними или бесконечно сложные орбиты спутников планеты. Но кроме того, Галактика оказалась мрачной и пугающей. В каждом из этих уголков их могли поджидать тьма и скверна, затаившаяся и застывшая, но готовая в любой миг проснуться, чтобы начать свою беспощадную охоту среди звезд.

Встреча с Хаосом могла произойти где угодно, поскольку в самую его природу входило не вступать в открытые сражения, а копиться в темных углах, подобно грязи, которую никак не удается вычистить до конца. Этим и был отвратителен Империум — занятая им часть Галактики предоставляла слишком много потайных мест для Врага, и в большинстве случаев этими местами оказывались развращенные организации самого Империума.