Я обиженно воззрилась на книгу, опять открыла ее на первой странице и начала читать вслух, по одному слову за раз. Слова пели как птицы, срываясь с моих губ, — дивные и прекрасные, — и таяли как засахаренные фрукты. Мне по-прежнему никак не удавалось удержать в голове их последовательность, но я продолжала завороженно читать, — и тут дверь с грохотом распахнулась.

К тому времени я уже перестала задвигать дверь мебелью. Я сидела на кровати, которую переставила к окну, чтобы света было больше, а прямо напротив меня, в обрамлении дверного проема стоял Дракон. Я так и застыла, открыв рот — читать я, понятное дело, перестала. Дракон не помнил себя от ярости. Грозно сверкая глазами, он простер руку и произнес:

— Туалидетал.

Книга рванулась у меня из рук, пытаясь улететь через всю комнату к нему. Я машинально вцепилась в обложку: сама не знаю, что на меня нашло! Книга забилась, пытаясь высвободиться, но я с каким-то дурацким упрямством резко дернула ее на себя — и крепко прижала к груди. Дракон изумленно глядел на меня, разъяряясь все больше. Он вихрем пронесся через тесную комнатушку, пока я с запозданием пыталась подняться на ноги и отступить, да только податься было некуда. Не успела я и глазом моргнуть, как он уже навис надо мною и толкнул обратно на подушки.

— Итак, — вкрадчиво промолвил он, рукой надавливая мне на ключицу и с легкостью притискивая к кровати. Сердце мое неистово колотилось где-то между грудиной и спиной, каждый удар сотрясал все мое существо. Дракон отобрал у меня книгу — у меня хотя бы хватило ума не цепляться за нее снова — и одним неуловимым движением отшвырнул ее на столик.

— Агнешка, значит? Агнешка из Дверника.

Похоже, он ждал ответа.

— Да, — прошептала я.

— Агнешка, — пробормотал он, склоняясь ко мне. Неужто вздумал меня поцеловать? Я холодела от ужаса — и все-таки какая-то часть моего существа, пожалуй, хотела, чтобы это наконец произошло и мне не нужно было бы больше бояться. Но целовать он меня вовсе не стал. Дракон придвинулся так близко, что в зрачках его я различала отражение собственных глаз, и промолвил:

— А скажи-ка мне, милая Агнешка, откуда ты на самом деле? Тебя подослал Сокол? Или, может статься, сам король?

До сих пор я в ужасе глядела на его губы; теперь я вскинула глаза:

— Я… что?

— Я ведь все равно все узнаю, — заверил он. — Какое бы искусное заклинание ни соткал твой хозяин, в нем непременно обнаружатся дыры. Твоя… семья, — это слово Дракон произнес с издевкой, — может, и думает, будто тебя помнит, но у них наверняка не найдется всего того, что обычно остается от ребенка. Пары варежек, поношенной шапочки, целой коллекции поломанных игрушек… этого всего я в твоем доме не сыщу, так?

— Все мои игрушки поломаны? — беспомощно переспросила я, уцепившись за ту единственную фразу из его речи, которую вообще поняла. — Поломаны, да? Вся моя одежда тут же превращалась в лохмотья, наш мешок для сбора старых тряпок только ею и набит…

Дракон с силой придавил меня к кровати и нагнулся совсем низко.

— Не смей мне лгать! — прошипел он. — Я вырву правду у тебя из глотки…

Пальцы его легли мне на шею, а колено вжалось в матрас между моих ног. Захлебнувшись ужасом, я уперлась ладонями ему в грудь, изо всех сил толкнула, напрягшись всем телом, и сбросила с кровати нас обоих. Мы тяжело рухнули на пол, он оказался подо мною, я кое-как поднялась и точно испуганный кролик кинулась к двери.