"Жаль, невозможно прочитать чужие мысли..."

   А потом Белый вдруг подхватил её на руки, одним длинным прыжком пересёк половину холла, проскочил стену насквозь, как туман, и они очутились в зале, минуя билетёра. Вовремя – верхний свет уже начал гаснуть, а на экране появилась рекламная заставка. Летиция спохватилась и, пробираясь к нужным местам, начала сбивчивым шёпотом производить экстренный инструктаж: что такое кино, почему нельзя драться с монстрами на экране и так далее.

   – И знаешь, почему синематограф можно считать величайшим из искусств? – громким шёпотом спросила она, усадив Белого в тринадцатое кресло и уютно устроившись в соседнем.

   На экране герои некой грядущей мелодрамы обнимались, рыдали, стрелялись и зазывали зрителей на скорую премьеру – через две недели. Лис следил за ними заворожённо.

   – Увы, невежественному чужестранцу не постичь этого своим скорбным умом.

   – В театре, в музее, в библиотеке или на концерте классической музыки принято разделять голод плотский и духовный, – пояснила Летиция. – И только в кинотеатрах понимают, что некоторые шедевры необходимо заедать чем-нибудь. Или запивать. Поэтому рядом с кассами обычно продают попкорн, кофе и газировку. Но мы за ними уже не успеваем, да и я после кафе не голодная, так что будем внимать чистому искусству, без вкусоароматических добавок.

   Пока она говорила, череда рекламных трейлеров подошла к концу. На экране засиял логотип кинокомпании "Чудо Инт.", затем из темноты начали всплывать титры.

   – Ещё какие-нибудь правила? – тихо поинтересовался Белый.

   Летиция замотала головой:

   – Да нет, в общем. Не мешать остальным зрителям, не комментировать громко происходящее... Словом, делай то, что и все – не ошибёшься.

   – Хорошо, – задумчиво кивнул он и затих.

   Легонько сжав его руку – на всякий случай, чтоб обезвредить волшебную трость ещё до того, как на киношного монстра обрушится смертельный удар, Летти наконец повернулась к экрану, где уже разворачивалась погоня банды Байкеров-Черепов за отважным Чонго. И – через некоторое время начисто позабыла о своём спутнике.

   У Летиции был маленький секрет.

   При всей своей любви ошарашить иногда собеседника, она бы никогда и ни за что не призналась, что обожает подобные фильмы: совершенно неправдоподобную, но красочную космическую фантастику, масштабные фэнтези-саги, леденящие душу ужасы о заброшенном доме у озера или, к примеру, о вселившемся в утюг злом духе... А также слезодавительные истории о всепобеждающей любви (в которую по жизни не верила ни на гран), детективы с мрачным гением в главной роли – или такие вот боевики, в которых главный герой в юности страдал от унижений, переживал тяжёлое предательство, потом уходил на пять лет в горный монастырь, а потом возвращался и наводил порядок по-своему.

   "Громовой удар Чонго" был в этом плане просто образцовым произведением. В наличии имелся и простой честный парень, как потом выяснялось – сын местного бога грозы, и мудрый учитель-отшельник, и управитель сиротского дома, в свободное от порабощения мира время практикующий унижение беспомощных воспитанников... И, разумеется, справедливое возмездие. Чего Летиция не ожидала абсолютно в сем царстве тестостерона, так это трогательной и нежной любовной линии. Когда перед кульминацией героиня, красивая богатая наследница корпорации, смертельно раненная злодеем, давала последние наставления Чонго и признавалась ему, что-де с детства восхищалась им, добрая половина зала захлюпала носами.