"Он вышел в халате, – размышляла Летиция, опустив планшет и прикрыв глаза. В окна начали колотиться первые струи дождя; ветер завывал, как брошенная собака. – Он вышел в халате, а его одежды остались в ванной".

   Видимо, это и называлось логической ловушкой.

   – Я пожалею, наверняка ведь пожалею, – пробормотала Летти, на цыпочках подбираясь к собственной ванной.

   Остановиться было решительно невозможно.

   Белый Лис оказался тем ещё неряхой. Он весь пол залил водой с пеной, рассыпал шипучую соль, а полотенце утопил в ванне. Бело-синие расшитые одежды неопрятной горой лежали под раковиной – сыроватые, очевидно более поношенные, чем показалось сначала... Руки к ним потянулись сами собой.

   – Это не фетиш, нет, ни в коем случае, – успокаивала себя Летти, вороша ткань. – И не обыск. Я просто сложу их, и всё... Ой!

   Под чем-то бледно-синим, до ужаса напоминающим женскую ночную сорочку, обнаружилась поясная кожаная сумка. А в ней – фолиант, звенящий металлическими цепочками.

   "Книга многих чудес".

   Вокруг неё клубилось что-то... что-то... как пар или дым, но только отчётливо красное. Господин Жермен не зря интересовался, поила ли Летиция страницы своей кровью. Теперь было отчётливо видно: эта вещь жадная, жаждущая, опасная. Разумеется, ею не могла владеть обычная женщина, даже и целый мастер Складных Речей второго ранга, но и оставить её Белому...

   – Невозможно, – выдохнула Летиция, вытряхивая книгу из сумки и в панике прижимая к груди. Выскочила в холл, влезла в туфли – и застыла в нерешительности.

   "Невозможно оставить книгу ему. Надо их разделить... Но как? Спрятать? А где?"

   Она не сомневалась, что даже если Белый спит, то вот-вот почувствует пропажу каким-нибудь дурацким мистическим образом или примитивно выглянет на шум. И тогда сумасшедшая выходка потеряет смысл, а другого шанса избавиться от книги, может, и не представится. В квартире было слишком мало места, где можно что-либо спрятать, а добраться до Жермена в такую погоду вряд ли бы получилось.

   "Крыша!" – озарило вдруг Летицию.

   Кроме телеантенн, на верхушке дома был телескоп, лавочка – и заброшенная голубятня, которую устроил один из жильцов прежде. Преуспел ли в разведении птиц или нет, наскучило ему хобби или он столкнулся с непреодолимыми трудностями – таких подробностей история не сохранила. Зато сам домик с вольерами остался – притулился в углу крыши, в противоположной стороне от астрономической площадки.

   Цокая каблуками, Летиция буквально взлетела по лестнице, благо до крыши оставалось всего пять этажей. Завёрнутая в целлофановый пакет книга словно горела, пульсировала, как живая.

   "Только бы успеть".

   ...Везения не хватило совсем чуть-чуть.

   Ветер на крыше сбивал с ног, но дождь почти перестал – видимо, буря отступала. Громыхало уже где-то вдали. Пригибаясь, Летти пересекла половину крыши и почти добралась до вольеров, когда совершенно отчётливо почувствовала чужой взгляд. Он, конечно, не имел веса, температуры или других физических характеристик, но был отчётливо тяжёлым и горячим.

   Она остановилась, вцепившись в поручень, и, не оборачиваясь, произнесла.

   – Знаешь, мне всегда казалось, что между неудачей и удачей довольно много общего. Это же просто экстремумы. И то, и другое – невероятное стечение обстоятельств, когда случаются именно те события, которые наименее вероятны.