А когда Фиона решила, что она уже видела все самое красивое в городе и больше никаких сюрпризов не будет, они оказались рядом с гастрономом «Фортнам и Мейсон».

У открытой двери стоял швейцар в ливрее. Джо жестом предложил девушке войти.

— Что? Сюда? — не веря своим глазам, прошептала Фиона.

— Да. Входи же.

— Джо, но здесь так шикарно…

Швейцар откашлялся.

— Проходи, Фи. Ты загораживаешь дверь. — Джо слегка подтолкнул ее в спину.

— Черт побери, это же дорогой магазин… — прошептала она, глядя на высокие сводчатые потолки, стеклянные витрины и мозаичный пол. — Что нам здесь делать?

— Пить чай. Я угощаю. Это и есть мой сюрприз. Пошли.

Джо провел Фиону через всю роскошную кулинарию к чайной. Хозяйка усадила гостей в парчовые кресла у низкого столика, стоявшие друг напротив друга. Красота помещения и наряды сидевших в нем людей подействовали на Фиону так, что она и думать забыла о деньгах. Чайная стала для нее настоящим откровением. Она не представляла себе, что существует идеальный мир, в котором люди только и делают, что пьют чай и едят пирожные. Глаза девушки сияли; она осматривалась по сторонам, укладывая в память каждый образ так же тщательно, как другие укладывают драгоценности в шкатулку: зал, оформленный в бледно-розовых и зеленых тонах; белоснежные скатерти и настоящие розы на столах; красивых мужчин и модно одетых женщин. Негромкие звуки пианино, обрывки бесед, серебристый смех. Но лучше всех был Джо, сидевший в кресле напротив. Этот день — чудесный сон; ей хочется остаться здесь навсегда и не возвращаться в Уайтчепл, превратившийся без Джо в настоящую пустыню. Но зачем думать о плохом? Это только испортит все впечатление. Понедельник еще не наступил. Конец дня она проведет с ним. И завтрашний день тоже: он ведь переночует у родителей…

Они вышли из «Фортнама» только в половине пятого, набив животы крошечными сандвичами, ячменными лепешками и пирожными. Приближался вечер, и воздух становился прохладным. Они немного прошлись, а потом сели на омнибус. Фиона положила голову на плечо возлюбленного и закрыла глаза. Вскоре они добрались до Ковент-Гардена; квартира Джо находилась всего в двух улицах от остановки. Он несколько секунд рылся в карманах, разыскивая ключ, а потом открыл дверь. Когда молодые люди прошли внутрь, Джо зажег керосиновые лампы и затопил печь. Пока помещение нагревалось, Фиона осматривала квартиру.

— Это все твое? — спросила она, закончив обход.

— Ага. Мое и Гарри. У каждого своя кровать. Сначала я не мог к этому привыкнуть. Слишком удобно, слишком просторно. Никакого младшего брата, который брыкается всю ночь.

— И что, уборная здесь тоже есть? Прямо внутри?

Джо засмеялся:

— Ага. Взгляни сама. Это настоящее чудо.

Когда Фиона вернулась, Джо усадил ее перед печкой. Дверца была открыта настежь, внутри ярко горел огонь. Девушка подняла глаза и посмотрела на каминную полку. Там лежали разные мужские мелочи — бритвы, складной нож, фляжка для виски с монограммой «Г. И.» — и красивая шелковая сумочка.

— Эта сумочка тоже принадлежит Гарри? — весело спросила Фиона.

— Что? — переспросил Джо и проследил за ее взглядом. — Ах, это… Наверное, ее оставила Милли.

— Милли? Милли Питерсон?

— Да, — ответил Джо и принялся орудовать кочергой.

— И что здесь делает сумочка Милли? — злобно поинтересовалась Фиона.

— Ну… Милли приходит навещать Гарри…

— Как часто?

— Не знаю! Она приходила в прошлое воскресенье.