Последним на их пути оказался кондитерский отдел, где Фиона во все глаза уставилась на свадебный торт из сливочной помадки, украшенный каскадами красных сахарных роз, неотличимых от настоящих. Карточка у его основания извещала, что торт является копией изготовленного для свадьбы Лилиан Прайс-Хаммерсли из Нью-Йорка и Джорджа Чарльза Спенсера-Черчилля, восьмого герцога Мальборо. Сообщалось также, что образцом для сахарных цветов стал новый сорт североамериканских роз под названием «америкен бьюти».

— Когда-нибудь у нас тоже будет такой, — сказал Джо. — Только его розы будут называться «уайтчепл бьюти».

— «Уайтчепл бьюти»? Никогда о таких не слышала.

— Они более известны как маргаритки.

— Интересно было бы посмотреть, как «Харродс» доставит его в Уайтчепл! — засмеялась Фиона.

— Да уж, зрелище было бы хоть куда! — со смехом ответил Джо. — В Уайтчепл въезжает карета с надписью «Харродс»! Вряд ли там знают, что в Лондоне вообще есть такое место.

Выйдя из кондитерского отдела, они расхохотались. Только представить себе, что по их ухабистым улицам скачет и прыгает зеленая карета «Харродс», которой правит величественный кучер в белых перчатках, а следом бегут уличные мальчишки и беспризорные собаки!

— Ну, куда дальше? — спросила Фиона, синие глаза которой еще слезились от смеха.

— Мимо Гайд-парка на Бонд-стрит и Риджент-стрит. Там тебя ждет сюрприз. Пошли.

Перед тем как Джо прибыл на Монтегью-стрит и постучал в дверь ее дома, Фиону ждало множество сюрпризов. Девушка побежала открывать, зная, что это ее возлюбленный. Не зря же Джо еще две недели назад письменно пригласил ее на экскурсию!

Она заранее спросила разрешения у матери. Та отослала ее к отцу. Отец немного поворчал, но все же разрешил. Затем девушка сбегала к мистеру Минтону и попросила дать ей полдня отгула. Тот слегка попыхтел, но в конце концов согласился — естественно, за свой счет.

Сначала Фиона так обрадовалась, что не могла дождаться этого дня. Но вскоре поняла, что ей нечего надеть, кроме одной из двух вязаных юбок и гладкой белой блузки. Заметив, что дочь помрачнела, Кейт задумалась. Но она была мастерицей варить суп из топора и вскоре нашла решение. Мать привела Фиону в свою спальню, пошарила в сундуке и вскоре нашла то, что искала: прямой синий жакет в белую полоску, который был на ней в день свадьбы. Теперь он был Кейт мал (четверо детей не идут на пользу бедрам и талии), но Фионе оказался в самый раз и выгодно подчеркивал ее стройную фигурку. Кроме того, Фиона попросила у подруги Бриджет маленькую эмалированную брошь в виде анютиных глазок, а подруга дяди Родди по имени Грейс дала красивую вышитую сумочку.

Последний штрих нанесли отец и дядя Родди, вручив девушке бархатную темно-синюю шляпку с широкими полями и две искусственные красные розы. При этом, как всегда, отец прикрывал лицо газетой, а дядя Родди пригубливал портер. Чарли и Сими сидели за столом, Кейт стояла у плиты. Фиона оторвала взгляд от шляпки и во все глаза уставилась на мать.

— Это от отца, — сказала Кейт. — И от дяди Родди.

Девушка взяла шляпку. Та была подержанная, с одного края слегка обтрепанная, но чего нельзя скрыть с помощью искусственных цветов? Она поняла, что розы выбрала мать, а отец и дядя Родди заплатили за них. Нужно было сказать им спасибо, но у Фионы пересохло в горле и защипало глаза.

— Что, детка, нравится? — довольно спросил Родди.

— О да, дядя Родди, — обретя голос, ответила девушка. — Ужасно нравится! Большое спасибо. И тебе тоже, папа.

Родди улыбнулся.

— Я сам выбирал цветы, — сказал он.