— Я требую, — ровным голосом продолжал майор, — чтобы мы положили немедленно конец этой истории. Я заинтересован в том, чтобы в британских и французских газетах — в официальных, правительственных газетах, а не в бульварных листках, которые финансирует мой отдел — вышли опровержения отвратительной фальшивки, опубликованной этой итальянской коммунисткой. Я заинтересован в том, чтобы виновные в убийстве были немедленно изобличены и переданы в руки правосудия. И, наконец, я, со своей стороны, делаю первый шаг к решению вопроса в том духе, который устроит всех. Я передаю всю информацию по поводу разведывательной деятельности Лауры Маркони, она же Зоя Шмыг, она же Маргарита Бальтрушайтис: вот все ее паспорта. Деятельность данной особы, как всем вам понятно, финансировалась вовсе не мной — эта клевета, надеюсь, будет своевременно опровергнута, — а так называемым коминтерновцем, якобы основателем германской Компартии, неким Гуго Эберляйном. В настоящее время Гуго Эберляйн вывезен в Москву вместе с рядом других лиц, виновных в подстрекательстве и организации вредительств на территории Европы. Так называемые коминтерновцы в настоящую минуту дают признательные показания; мы предоставим в редакции газет стенограммы.

— Я заинтересован в получении данных документов, — сказал майор Кингстон.

— Не сомневался, майор, в разумном подходе, свойственном британским спецслужбам. Разумеется, списки коммунистических агентов будут у вас в кратчайший срок. Дело так называемых германских коммунистов должно быть интересно также и германской стороне — оно осветит нашу позицию как нельзя лучше. Так называемый коминтерновец оказался откровенным фашистом. Причем настолько правым, что даже национал-социалисты в Германии от него отвернулись. Думаю, это снимет всякое подозрение как в поддержке правых, так и в поддержке левых партий Советским правительством.

— Информация будет адекватно расценена, смею вас уверить, полковник, — сказала дама Камилла, все еще несколько взволнованная беседой о шубах. Впрочем, аристократическая выдержка сказывалась во всем. Снисходительная улыбка вернулась на свое место, и лицо мастера колледжа приняло прежний благообразный характер.

— И главное, — сказал Курбатский, — думаю, не составит труда доказать — и мои бумаги помогут в этом, — что убийство сэра Уильяма совершено итальянской авантюристкой по заданию тех деятелей Международного Интернационала, кто пытается поссорить Советский Союз с Европой, а именно — по заданию троцкистских провокаторов. Лаура Маркони и Анна Малокарис, состоя в преступном сговоре, вошли в доверие к покойному профессору, зверски убили его с целью спровоцировать международный скандал. Романтическая история, сопровождающая данный инцидент, была тщательно спланирована обеими преступницами и, скорее всего, руководима извне.

— И, по-видимому, отнюдь не Германией… — задумчиво сказал майор Кингстон.

Анна Малокарис сделалась из багровой пепельно-серой. Она силилась сказать что-то, но губы не слушались ее.

— Ну что ж, начинает проясняться, — сказал Лестрейд и вынул блокнот. — Мы собирались отложить допрос Малокарис, так сказать, на закуску, но, кажется, это у нас основное блюдо. Давно в Британии живете, уважаемая?

— Если возникнут трудности с допросом, — сказал Курбатский, — рекомендую провести допрос в Москве. Уверен, у нас получится.

— Уважаю, полковник, московскую практику, но поверьте, мы в Скотленд-Ярде умеем развязывать языки.

— Еще посмотрим, кто именно будет допрашивать эту особу, — процедил майор Кингстон.

— И повторяю, — Курбатский снова возвысил свой металлический баритон, — я требую немедленной публикации материалов расследования.