|
В сером небе, как грузная нелепая птица, на кучке парящих подушек полулежал Ргол. Князь был закован в латы, с виду напоминавшие лакированное дерево с сочным и ярким рисунком годовых колец, с красиво выделенными суриком сучками. Собравшись в бой, Перстенек не потерял обычного скучающего и полного меланхолии внешнего вида. Тусклым взором он обвел готовившихся к бою кочевников, но когда в поле зрения попал Дальвиг, глаза князя вдруг засияли, и он поднялся на локте и помахал молодому волшебнику рукой. Прекрасные черные локоны развевались по ветру, а твердая бородка походила на флюгер. Яркие губы бросали вызов серому небу, серой степи и серым людям на ее теле – как и багряный плащ, лениво колыхавшийся там, где полы свешивались с подушек.
– Рад тебя видеть, Сорген! – с придыханием прошептал Ргол, подлетев поближе к Дальвигу. – Ты готов? Я думаю, – сейчас ты на рубеже, после которого отказаться от сражения уж невозможно. Нет сомнений? Не хочешь бросить все и уйти? – Нет. – Замечательно! Я мог бы очень огорчиться в противном случае, а это всегда плохо кончается – для всех, в том числе для меня. Много ли заклинаний ты знаешь? – Совсем нет – особенно тех, которые могли бы пригодиться при штурме города. Но со мной Книга. – Не нужно слепо доверять ей. Не надо быть рабом Книги – к тому же, как мне помнится, там мало полезных боевых чар. Прислушивайся к себе, призови на помощь воображение и природный талант. Надеюсь, он у тебя есть? – У меня не было случая это выяснить. – Ну, тогда именно сегодня этот случай выпал. Постарайся здесь, чтобы дикари не смогли усилить ворота. Я мог бы справиться один со всей толпой мерзких грязнуль, но сколько на это пришлось бы затратить сил! Помоги мне, Сорген. Я надеюсь на тебя. – Подарив Дальвигу многозначительный прощальный взгляд и едва не послав воздушный поцелуй, Ргол вместе со своими подушками поплыл в небо. Вдруг он остановился и вновь спустился к земле. – Кстати, дружок… Потом, в городе – если увидишь симпатичное колечко, подбери его для меня. Я буду очень рад. После этого князь окончательно отбыл, провожаемый полным сумятицы и страха взглядом Дальвига. Какой странный и страшный человек! Какие пороки и злодейства скрываются под изнеженным телом и женственным лицом? А может, это просто глупый, манерный неудачник? Может, вся его затея с захватом города сейчас с треском провалится, и князь позорно бежит, оставив союзников и помощников на растерзание врагам? Не зря ведь остальные Черные не спешили присоединиться в таком важном, по словам Ргола, деле. Атака началась почти сразу после того, как превратившийся в черную точку князь исчез на фоне серого неба. К тому времени солнце повисло уже достаточно высоко – в иных, более светлых и радостных местах, давно было бы яркое и жаркое позднее утро. Впереди злобно лаяли здоровенные косматые псы, укутанные в доспехи на манер людских. Кочевники что‑то кричали в их отвислые уши, указывая руками вперед. Получив приказы, собаки неспешной трусцой устремились туда, к стенам, а люди медленно крались следом. – Что они делают? – спросил Дальвиг. Забуник пожал плечами и лениво ответил: – Мы ведь не хотим угодить в ловушки? Пусть лучше это будут собаки. Подтверждения слов проводника пришлось ждать недолго. Впереди поднялся жуткий гвалт, солдаты шарахались назад, тыча пальцами перед собой и крича: «Началось!» Даль‑виг выглянул из‑за спин сбившихся в плотную кучу кочевников и увидел, что все до одной собаки превратились в каменные изваяния. Подбежавший к ним Упай, окруженный толпой звероподобных с виду телохранителей, помянул огненных и ледяных демонов, а также рога Отца Всех Баранов, живущего между Трех Вершин. – Время поработать колдуну! – завопил вождь что было мочи, подымая вверх руки и выпучивая глаза. |
