Свирепый гуманизм ранних цивилизаций

С появлением цивилизации возникает возможность не убивать врага, а брать с него дань, заставить работать. Ученые называют это красиво — «этническая эксплуатация».

Самые жестокие войны — это войны первобытных людей: войны на уничтожение. На Древнем Востоке воевали уже не чтобы убить, а чтобы ограбить и покорить. Ассирийцы покрывали стены взятых крепостей кожами, снятыми с живых врагов, выкалывали глаза и отрезали носы и уши. Но не всем. Цель была не поголовное истребление, а устрашение. Ассирийцы завоевали страну арамеев — Арам, и с тех пор Арам стал называться «маленькая Ассирия» — Сирия.

Греки и римляне воевали, чтобы захватить побольше рабов, взять дань, ограбить, захватить новые земли. Они даже стали вводить правила, по которым брать дань и грабить достойно и хорошо, а вот нарушать их — ни-ни!

Римляне считали греков цивилизованными людьми и не обращались с ними, как с варварами. Завоевывали — но почти не грабили и в рабство обращали совсем мало.

Какой-никакой, а прогресс.

Чем ближе к нашему времени — тем гуманнее войны. Тем больше правил, по которым можно и нельзя воевать. Появляется понятие «мародерство». Появляется представление, что недостойно рыцаря убивать пленного и безоружного, добивать раненого. Достойный рыцарь хотя бы теоретически не должен поднимать руку на женщин, не обижает мирных жителей.

Страшно читать о повседневной жизни, о войнах даже XVII—XVIII веков. Романы Генриха Сенкевича великолепны: но и в них самые рыцарственные герои «кормятся войной» — то есть мародерствуют и грабят. Но войны европейцев с европейцами кажутся пикниками, райскими кущами в сравнении с войнами людей, чья культура не прошла этой воспитательной школы.

Закон техно-гуманитарного баланса

Получается, что история культуры продолжает законы истории животного мира. Чем сильнее естественное вооружение животных — тем меньше у них запретов на убийство друг друга. Если бы кролики были такими же сильными, как львы, они давно поубивали бы друг друга. Если бы сильные львы вели себя друг с другом, как кролики, скоро на Земле не стало бы львов.

Так и с людьми — чем больше у нас мощного оружия, тем больше запретов на его применение. Акоп Погосович Назаретян ввел термин: закон техно-гуманитарного баланса. Этот закон как раз и гласит об эволюции морали: «Чем больше мощного оружия, тем больше запретов на его применение, и тем они строже». Получается, что история культуры продолжает законы животного мира.

Если бы европейцы с их огнестрельным оружием хотели истреблять друг друга так же, как это делают дикари, — что же проще?!

Но у европейцев стоит мощный запрет хотя бы на некоторые виды убийства. Весь-то он в плену запретов, цивилизованный человек, и чем более мощное оружие получает — тем больше запретов.

В 1915 году турецкие солдаты получили приказ истреблять армян. Действие вполне в духе первобытной войны... Но почему такие хмурые лица у турецких солдат? Почему они не радуются?

Почему так неприязненно смотрят в объектив фото- и киноаппарата солдаты из нацистских зондеркоманд? Они же делают великое дело: очищают Землю от неарййцев!

Но срабатывает подкорка, в которую уже впечатано навек, всосано с молоком матери: так нельзя.

А если дикари получат такое же могучее оружие? История поставила такой эксперимент... В XVIII веке индейские племена хотели получить как можно больше огнестрельного оружия — чтобы эффективнее воевать друг с другом. Роман Фенимора Купера называется «Последний из могикан». Почему? А потому, что племенной союз ирокезов получил много ружей и истребил могикан.