Малко не верил своим ушам. На скользких тропинках шпионажа девственницы встречаются не часто, особенно такие красивые, как Афсане.

– Но в Кабуле много женщин-иностранок, которые могут себя вести, как хотят, – добавила девушка.

– Когда же еще встретимся? – спросил Малко, внутренне проклиная себя и понимая, что когда-нибудь ему не избежать гнева Господня...

Она положила руку на его ладонь.

– Пока не знаю. Буду звонить вам в гостиницу. А сейчас езжайте за мной на достаточном расстоянии и никому не говорите, что мы встречались.

Она нагнулась к Малко, поцеловала его, открыла дверь и исчезла в темноте.

Не подозревая, что в данный момент молодая женщина не настроена на эротику, Валли Гохар, ободренный тем, что рука его не встретила сопротивления, ощутил прилив восхитительной горячей волны. С того дня, как он встретил Джиллиан, его единственным желанием было поскорее уложить ее в свою постель. Все в ней: серые глаза, высокие скулы, тонкие бедра и длинные ноги – воплощало недостижимую мечту среднего афганца. Но Валли Гохар был отнюдь не средним афганцем. Находясь в родстве с самыми знатными семьями страны, он вел в Кабуле сладкую жизнь плейбоя, заполненную ездой на роскошном «понтиаке» и любовными встречами с женщинами, как правило, иностранками.

И хоть он жил в горной стране, Валли Гохар твердо решил не расширять свои познания в альпинизме дальше холмика Венеры и не стеснялся открыто признаваться друзьям, что главное для него – удовлетворение эротических капризов. Мода на шорты поддерживала в нем состояние постоянного возбуждения, близкого к наваждению... Тем более что еще совсем недавно женщина, обнажавшая чуть большее, чем руки, считалась в Кабуле распутницей.

Выпученные глаза, очень смуглая кожа с обильной растительностью, резкие черты лица и плотное короткое туловище не придавали Валли Гохару особого сходства с Адонисом. Но у него были деньги, много свободного времени и многочисленные и полезные родственные связи в Кабуле.

Джиллиан была единственной женщиной, которая пока не уступила ему. Но в этот вечер ему казалось, что она готова отдаться. Перекрывая шум оркестра, он громким голосом подозвал бармена.

– Шампанского! И быстро! – приказал он.

Сегодня придется истратить небольшое состояние, но иного выхода не было. Не заказывать же афганское вино, которое в цивилизованных странах годилось разве только на то, чтобы травить крыс...

Он все настойчивее гладил ладонью ее ногу выше колена. Джиллиан продолжала сидеть как ни в чем не бывало. Бармен принес бутылку «Моэт-и-Шандон» и откупорил ее. Джиллиан залпом осушила полный бокал и потребовала:

– Еще!

Валли Гохар снова налил до краев, лихорадочно пробираясь другой рукой все выше по ее ноге. Передавая наполненный бокал, он коснулся пальцами кончика ее груди и чуть не пролили шампанское.

Они молча выпили всю бутылку. Рука афганца достигла, наконец, цели, так и не встретив сопротивления. Валли Гохар еле сдерживал себя. Никогда раньше он не испытывал такого желания обладать женщиной.

В бутылке не осталось ни капли.

– Не поехать ли нам в другое место? Здесь слишком шумно...

Джиллиан пожала плечами.

– Как вам угодно.

Он уже несколько раз приглашал ее на ужин в «Двадцать пятый час», но после ужина она неизменно покидала его. Сейчас он был уверен, что все будет иначе. «Другое место» могло означать только одно – ехать к нему. В этот час в Кабуле были уже закрыты все увеселительные заведения.

– Пошли.

Они встали.

При виде ее во весь рост он распалился еще больше.

В «Двадцать пятом часе» почти никого не осталось, если не считать двух французов в баре.