— Разумеется.

Она посмотрела на сынишку, стоявшего у витрины в другом конце комнаты, так, словно в его круглой головоньке был весь смысл ее жизни. Малыш заявил тоном первооткрывателя:

— Здесь был пожар. Я это вижу и чувствую. Кто поджог огонь?

— Это мы стараемся установить, — я повернулся к его матери. — Во всяком случае, вы должны убраться отсюда до наступления темноты.

— Но ведь в прошлую ночь со мной ничего не случилось...

— В прошлую ночь тут не было Ронни. Вы будете в большей безопасности в доме Валлеров, В Лос-Анджелесе. Скажите только слово — и я вас отвезу... — Я подумаю, — оборвала меня она, но тут же смягчила ответ:

— Я в самом деле безмерно вам благодарна, но я сейчас не могу собраться с мыслями. Я знаю одно: в Нортридж я возвращаться не могу!

Услыхав приближающийся шум мотора, я вышел на веранду. Это был Килси в большом автомобиле лесной охраны. Выйдя, он несколько официально пожал мне руку. Его одежда была измята, а глаза горели тревожным огоньком.

— Мне передали ваш звонок. В чем дело, Арчер?

— Мне многое нужно рассказать вам. Но сперва мне хотелось бы знать, что вам удалось выудить из студентки, видевшей бородача в автомобиле?

— Ничего больше она не помнит, — раздраженно ответил Килси. — Только общее описание...

— А что известно о машине?

— Только то, что она была старой. Марку она определить не смогла. Ей кажется, что номер был калифорнийский, но она не уверена. Я еще попробую потрясти ее, меня об этом просил Шипстанд из Лос-Анджелеса.

— Вы говорили с Эрни?

— Я утром ему звонил. Он полностью исключает возможность того, что парик и борода — собственность Свитнера. Они ему абсолютно не годятся. Шипстад пытается что-нибудь узнать в косметических салонах и парикмахерских. Но это — неблагодарная работа и она может продлиться долго... Ему бы, конечно, очень помогло более точное описание мужчины, которого видела эта студентка...

— Если моему свидетелю можно верить, он был маленького роста. На нем были черные брюки, черная рубашка или свитер и темные очки. Не вызывает сомнений, что он убил Стенли Броудхаста, — и я доложил ему все, что узнал в течение последних двадцати четырех часов. — Вы не могли бы достать бульдозер с водителем? — спросил я в завершение.

— Кажется, в колледже остался бульдозер на случай, если огонь вернется. Если он еще там, то водить его я умею.

— Вы думаете, огонь может вернуться?

— Нет, разве что ветер сыграет с нами скверную шутку. С утра мы устроили встречную огненную полосу возле Оленьего Рога. В ближайшие сутки ситуация будет полностью в наших руках. А, может, и раньше, если пойдет долгожданный дождь, — он глянул на быстро движущиеся тучи. — Будем надеяться, что он лишь обезвредит огонь, а не смоет на наши головы всю гору...

Килси предложил мне отправиться в его машине, но, чтобы сохранить свободу движений, я решил ехать на своей. Покинув обожженный пожаром каньон, я следом за ним начал подниматься подножьем холма. Стадион колледжа, вчера полный техники и людей, сегодня казался вымершим. Лишь несколько человек бродили по нему, собирая пустые бутылки и рваную бумагу. На пустой площадке за трибунами стоял бульдозер с ковшом для земляных работ. В ожидании, пока Килси приведет его в движение, я влез на трибуну и оглянулся.

Поверхность океана была вся в белых дорожках пены. На юго-восток над береговой линией висел дым, словно преждевременные сумерки. В другой стороне неба клубились несущиеся с северо-запада тучи, волоча за собой по прибрежным холмам черные шлейфы дождя. Все вокруг изменилось.