Док взял в свою лабораторию образцы кремов из ящика Улыбающегося Тони. Изучая их, он просидел до глубокой ночи.

В это время, в другом небоскребе, расположенном неподалеку, ночной сторож, Генри Хокинс, прервал поздний ужин, вспомнив, что он оставил свою трубку в другой комнате. Он вернулся туда и нашел ее там, где оставил. Когда Генри Хокинс курил и пил кофе, он и знать не знал, что к его трубке недавно прикасались чьи-то руки. Вдруг Хокинс насторожился.

Около него громко зазвонил звонок охранной сигнализации. Генри Хокинс знал, что в двух сейфах в дальней комнате хранятся драгоценные камни и золото на значительную сумму. Камни были самые разные, золото хозяин использовал для изготовления изумительных по красоте ювелирных изделий.

Генри Хокинс снова прервал свой ужин и, взяв огромный неуклюжий револьвер, быстро прошел в дальнюю комнату. Он посасывал зажатый в зубах мундштук трубки.

Дверь комнаты, в которой находились сейфы, закрывалась на замок, но, когда Генри Хокинс осторожно дернул за ручку, она оказалась незапертой и открылась.

Свет в окне не горел, но сторожу показалось, что на фоне окна промелькнула чья-то тень.

- Руки вверх! - крикнул Генри Хокинс. - Что ты здесь делаешь? - Сторож никогда не стрелял в человека, но что-то произошло с Генри Хокинсом: револьвер дважды оглушительно выстрелил. Других выстрелов не последовало, и Генри Хокинс устало лег на пол.

Тем временем такая же сигнализация, как и та, что заманила в ловушку сторожа, громко звенела в квартире на Парк-авеню. Сигнал поднял с постели Гарриса Хупера Перрена, он схватил телефонную трубку и набрал номер полиции. Гаррис Хупер был очень эмоциональным, легковозбудимым человеком. Ему было уже около пятидесяти, но он до сих пор грыз ногти. Гаррис Хупер Перрен слыл большим мастером, одним из лучших ювелиров Нью-Йорка.

- Воры! - заорал он в трубку. - Воры в моей конторе. Срочно полицию! И дал адрес.

Полицейские уже были в конторе, когда приехал Перрен. Генри Хокинс без всяких следов насилия сидел в кресле и все еще нянчил в узловатой руке неуклюжий револьвер.

- Что это? Что это, Генри? - набросился на него Гаррис Хупер Перрен.

- Здравствуйте, мистер Перрен, - сказал Генри Хокинс. - Кто-то, наверное, позвонил в полицию. Я еще не закончил свой ужин.

Перрен схватился за пучок седых волос, затем, передумав, впился зубами в свой любимый ноготь.

- Ты еще не закончил ужин?! - изумленно спросил Перрен. - Офицер, вы нашли что-нибудь?

Дверца одного из сейфов была открыта. Перрен застонал - не хватало сорока бриллиантов огромной ценности и многих неограненных камней. Эти камни ему передал один клиент.

- Из них можно было нарезать больше, чем на тысячу карат, - проговорил Перрен. - Тысячу карат, понимаете! Я разорен! Это стоит мне всего, что у меня есть, - моей репутации, моей...

Ювелир отвел свой измученный взгляд от внутренностей очищенного сейфа. Детектив привлек внимание Перрена к полу. Перед сейфом виднелась подсыхающая лужа крови. Она растеклась по ковру. Крови могло быть не меньше кварты или даже более.

- Если он был здесь один, то сейчас где-нибудь отсиживается, предположил детектив. - Если их было двое, то его схватят, когда взломщик попытается волочь сообщника по улице.

Перрен скрутил прядь седых волос.

- Ты видел их, Генри? - допытывался он у ночного сторожа. - Как они выглядели?

- Кого я видел, мистер Перрен? - переспросил Генри Хокинс. - Не могу ли я теперь поужинать?

Лицо сторожа не выражало никаких чувств. Стычка со взломщиками не произвела на него никакого впечатления - он явно был лишь голоден и хотел ужинать. Не было заметно даже, что сторож испугался грабителей.

Перрен был в бешенстве. Приехавший инспектор по имени Райан застал его кипящим от негодования.