И тоже заметь, что я сказал Уолту насчет Джеки. Черт меня побери, если я могу понять, почему хотя бы изредка нельзя запирать эту кошку в кухне и пускать Джеки в дом. Но самое главное: хотел бы я, чтоб ты слышала, в каком тоне я говорил с Уолтом о тебе. И знала б ты, как некоторые болтают о своих женах.

Ну, хватит об этом. Лучше рассказать в двух словах о самой поездке.

На поезд я поспел, еще три минуты оставалось, и пообедал в вагоне-ресторане, совсем, кстати, неплохо - помню, ел я овощной суп, и жареного цыпленка с картошкой и кукурузой, и яблочный пирог со сбитым кремом, - эх, если бы ты расшевелила эту литовку, чтоб она взбивала нам крем хоть изредка, - бог мой, и чего эта девчонка думает, за что мы платим ей в месяц добрых шестьдесят пять долларов! - а потом я зашел в салон-вагон выкурить сигару и разговорился с одним джентльменом, он как раз прочитал книгу «Охотники за микробами» и мог рассказать много интересного насчет бактерий и бацилл. Знаешь, одна бактерия порождает в час, кажется, десять тысяч, нет, миллион новых, если я правильно запомнил; во всяком случае, скорость просто поразительная, и этим, понимаешь, объясняются многие болезни.

Разговорился я с этим джентльменом - он, кажется, адвокат,- и он упомянул, что сам родом из Брейнерда в штате Миннесота, и я спросил, не знает ли он случайно Алека Даплекса из Сент-Клауда, тоже в Миннесоте,- помнишь, мы с ним познакомились в Калифорнии,- и что же оказывается: этот джентльмен - троюродный брат Алека! Подумать только!

«Да, сэр,-говорю я ему,-в конце концов мир действительно тесен!»

Ну, часов эдак в девять я решил, что пора лечь и попытаться уснуть; хотя странная вещь - я уж тебе, кажется, говорил - первую ночь в пульмане мне почти никогда не спится; но я решил: возьму и попробую, - проводник как раз расстелил мне постель, и я разделся, завел часы и забрался под одеяло -

Но нечего так уж расписывать эту поездку - никаких особо интересных происшествий, кроме этой замечательной встречи с джентльменом, его зовут м-р Маклоу, который оказался братом Алека Даплекса, но вот, впрочем, что еще…

На завтрак я думал заказать гречишных лепешек и говорю официанту: «Я возьму гречишных лепешек. И сиропа».

«Извините, - говорит, - сэр, но у нас сегодня нет гречишных лепешек».

«У вас нет гречишных лепешек?» - спрашиваю.

«Нет, - говорит, - сэр, гречишные лепешки не указаны в меню завтрака. Но у нас есть маисовые лепешки».

«Ну, - говорю, - если уж у вас нет гречишных лепешек -»

Часть пятая. Путешествие так расширяет кругозор

Хочу сказать вам, миссис Бэббит, и знаю, миссис Шмальц всей душой согласится со мной, никогда еще обед не доставлял нам большего удовольствия, таких нежных жареных цыплят я редко едал. И, конечно, это истинное наслаждение - провести тихий вечерок с вами и с Джорджем. Лично я даже рад, что пастор и его жена не смогли прийти. Я не меньше других восхищаюсь преподобным Хикенлупером - как вы сказали, он пользуется самым большим влиянием среди христиан Зенита, - но просто чудесно запросто, по-домашнему потолковать с вами и Джорджем.

А теперь, Джордж, насчет моей поездки в Йеллоустон, о которой ты спрашивал.

Вряд ли мой рассказ что-нибудь даст такому старому, опытному автомобилисту, как ты, хотя я тебя никогда не одобрял за то, что ты на крутых спусках не включаешь малую скорость, но по части больших расстояний, думаю, ты мне дашь сто очков фору, и я часто говорил миссис Шмальц - не правда ли, Мэми? - в одном я завидую Джорджу Ф. Бэббиту: за день, с утра до ночи, он может пробежать триста шестьдесят миль. Но я, Джордж, не делаю вид, что у меня есть твоя выносливость, никогда я не мог выжать больше двухсот девяноста восьми за день, зато, можно сказать, наслаждаюсь вовсю и чувствую себя на отдыхе.

Но все же, если я могу тебе дать кой-какие полезные сведения, которые пригодятся тебе в поездке, если ты собираешься будущим летом ехать, - я дам тебе их с радостью, если они тебе действительно нужны.