«Опасная свита, — подумал он, скорее недовольный, нежели испуганный этим обстоятельством. — Уж не хотят ли они съесть лапы у моей лошадки? К счастью, я здесь, чтобы защищать ее».

Он еще больше подобрал ноги и держал ружье наготове, намереваясь стрелять при первом признаке агрессивных действий со стороны кайманов.

Черепаха, как будто понявшая опасность, удвоила скорость. По временам она повертывала голову к своему всаднику, точно ища у него защиты.

Но кайманы, по-видимому, не торопились нападать. Они только сопровождали черепаху, раскрывая порой свою страшную пасть. Это упорное преследование начало беспокоить юнгу. Берег был еще далеко, более чем в полутора милях, а в этой части озера не было ни одного островка, где можно было бы искать спасение в случае, если бы кайманы напали на черепаху и откусили у нее лапы.

«Чем все это кончится? — с тревогой спрашивал себя юнга. — Как видно, эти негодяи не хотят оставить нас. Что, если они сбросят меня ударом хвоста?»

Он с ужасом увидел, что один из кайманов поплыл быстрее и, видимо, приготовился к нападению. Он находился шагах в пятнадцати от черепахи и уже раскрыл свою громадную пасть.

Но Гарсиа не растерялся. Он прицелился в раскрытую пасть чудовища и выстрелил.

Испугавшись выстрела, черепаха так подпрыгнула, что юнга чуть не упал в воду, но, к счастью, успел вовремя удержаться за тростник и схватил ружье, выпавшее у него из рук.

Кайман, получивший весь заряд в горло, сделал гигантский прыжок, но тотчас же свалился назад в воду. Он яростно бил хвостом и извивался во все стороны, и кровь ручьями лилась у него из горла, окрашивая воду. А его товарищ, очевидно напуганный выстрелом, быстро скрылся среди листьев Виктории Регии.

— Скорее! Скорее! — весело кричал Гарсиа, награждая ударом бедную черепаху.

Но она не нуждалась в таком воздействии. Обезумев от страха, несчастное животное, выбиваясь из сил, плыло к берегу и наконец выскочило на песок у подножия больших деревьев, растущих у самой воды.

Пройдя двести или триста метров, он остановился у огромного дерева, с очень большими ветвями и густой листвой, среди которой виднелись какие-то большие фрукты величиной с тыкву, с желтоватой бугристой кожей.

«Будем надеяться, что эти плоды съедобны», — сказал себе юнга и быстро вскарабкался по лиане на ветку дерева. Вдруг он услыхал какой-то странный шум, по-видимому доносившийся из чащи кустов, росших поблизости.

«Уж не индейцы ли это?» — подумал он с тревогой. Шум усилился. Он напоминал скрежет зубов, и хотя Гарсиа, несмотря на свои лета, обладал недюжинным мужеством, тем не менее, сердце у него забилось от страха. Впрочем, и всякий другой, даже взрослый человек, испытал бы то же самое на его месте, один, среди громадного леса, скрывавшего в своих недрах тысячи опасностей и населенного не только людоедами, но и хищными зверями, не менее кровожадными.

Держась одной рукой за лиану и не выпуская ружья из другой руки, Гарсиа прислушался и сразу различил хрюканье, вслед за которым раздался треск ветвей.

«Неужели тут есть кабаны? — подумал он. — Впрочем, отчего же нет? У нас ведь они водятся Почему бы им не водиться и здесь. Вот был бы сюрприз сеньору Альваро, если б я ему привез одного кабанчика».

Несколько успокоенный, он спрятался за ствол дерева и стал ждать, держа ружье наготове. Но если бы Гарсиа был сколько-нибудь знаком с нравами диких свиней, населяющих американские леса, то наверное постарался бы не попадаться им на глаза.

Это были пекари, лесные кабаны, одни из самых свирепых и смелых зверей, не боящихся нападать на человека. В те времена пекари расхаживали несметными стадами в лесах Бразилии, и горе тому, кто попадался им навстречу.