– Его невозможно найти. Все разрушено. Сам подумай, ведь искра может возникнуть в результате короткого замыкания или просто из‑за плохой изоляции проводки.

Гюнвальд Ларссон ничего не сказал.

– А во время пожара вся электрическая проводка сгорела, – продолжил Рённ. – Предохранители взорвались. Невозможно даже установить, какой предохранитель вышел из строя раньше, а какой позже.

Гюнвальд Ларссон, как и прежде, ничего не сказал.

– Электрический будильник, радиоприемник, телевизор, – продолжал Рённ. – Искра могла появиться из любой печи.

– Но ведь заслонки были закрыты?

– Искра все равно могла появиться, – упрямо сказал Рённ. – Например, в дымоходе.

Гюнвальд Ларссон нахмурился и в оцепенении уставился поверх голых деревьев и крыш.

– А с чего бы это Мальму понадобилось себя убивать? – неожиданно спросил он.

– Он оказался в ловушке. У него не было денег, и он знал, что полиция следит за ним. То, что его не арестовали, вовсе не означало, что он в безопасности. Стоило появиться Олафсону, и Мальма снова бы взяли.

– Гм, – нерешительно хмыкнул Гюнвальд Ларссон. – Ладно, это правда.

– Дома у него тоже все было очень плохо, – сказал Рённ. – Одинокий. Алкоголик. Состоял на учете в полиции. Дважды разведен. Имеет детей, но много лет не давал денег на их содержание. Его уже собирались послать и трудовой лагерь для алкоголиков.

– Угу.

– К тому же он болен и несколько раз лежал в больнице.

– Ты имеешь в виду, что он не совсем нормальный?

– У него был маниакально‑депрессивный психоз. Он впадает в депрессию всякий раз, когда напивается или у него появляются любые неприятности.

– Ладно, достаточно. Достаточно.

– Ну, он уже пытался покончить с собой, – безжалостно продолжил Рённ. – По крайней мере, дважды.

– Но это все равно не объясняет, откуда появилась искра.

Рённ пожал плечами. Возникла минутная пауза.

– За несколько минут до взрыва я кое‑что видел, – задумчиво сказал Гюнвальд Ларссон.

– Что?

– Кто‑то зажег спичку или щелкнул зажигалкой на втором этаже. Над квартирой Мальма.

– Но ведь взрыв произошел в квартире Мальма, а не там, – произнес Рённ.

Он принялся тереть нос сложенным платком.

– Не делай этого, – сказал Гюнвальд Ларссон, не глядя на него. – Он у тебя становится еще краснее, чем обычно.

– Извини, – сказал Рённ.

Он спрятал платок, немного подумал и произнес:

– Меландер говорит, что поскольку дом старый, газ мог просочиться в верхнюю квартиру, хотя и не в смертельной концентрации.

Гюнвальд Ларссон повернулся и посмотрел на Рённа.

– Кто допрашивал оставшихся в живых?

– Никто.

– Никто?

– Нет. Они не имеют никакого отношения к Мальму. Во всяком случае, на это ничто не указывает.

– Откуда тебе об этом известно?

– Ну…

– Где все они сейчас?

– Они все еще в больнице. Думаю, здесь. Кроме детей. Их забрали в детский дом.

– Они выживут? Я имею в виду взрослых.

– Да, за исключением Мадлен Ольсен. У нее мало шансов, но она еще жива, насколько мне известно.

– Значит, остальных можно допросить?

– Не сейчас. Дело закрыто.

– А ты сам‑то веришь, что это был несчастный случай?

Рённ опустил взгляд на свои руки. Наконец кивнул.