|
На вопрос о Фруденштадт ответил правильно, но о себе ничего не сообщил – требует встречи лично с М. Но, кем бы он ни был, мне это не нравится. С любимыми сигаретами он, пожалуй, дал промах. У него какой то странный тусклый, рассеянный взгляд, и «рентген» показал, что у него пистолет в правом кармане пиджака – довольно любопытная вещица, кажется, без рукоятки. Я бы сказал, что он болен. Лично я не рекомендовал бы М. встречаться с ним, однако понятия не имею, как иначе удастся заставить его говорить. – Он замолчал. – Хорошо, сэр. Я буду у телефона. Говорю из кабинета господина Робсона. В комнате повисла тишина. Эти двое не очень ладили. Майор Таунсенд уставился на огонек газовой горелки, он сосредоточенно думал о человеке, находившемся в соседней комнате. Зазвонил телефон. – Да, сэр? Очень хорошо, сэр. Ваш секретарь распорядится насчет машины? Благодарю вас, сэр. Бонд не сменил позу, он так и сидел прямо, держа в руках «Таймс», даже не развернув газету. – Ну вот, все и это устроено, – беспечно произнес майор Таунсенд. – М. передает, что он бесконечно рад найти вас в полном здравии. Он освободится через полчаса. Машина будет здесь минут через десять. И начальник штаба спрашивает, не сможете ли вы после встречи с М. отобедать с ним. Джеймс Бонд впервые улыбнулся. Улыбка вышла жалкой, глаза оставались пустыми. – Очень мило с его стороны. Передайте, пожалуйста, что я вряд ли скоро освобожусь. 2. Внимание! Начальник штаба стоял перед столом М. – Я бы этого не делал, сэр, – твердо сказал он. – С ним могу встретиться я или кто нибудь еще. Что то мне во всем этом не нравится. Я думаю, 007 – сумасшедший. Без сомнения это он. Начальник отдела безопасности подтвердил, что отпечатки пальцев точно совпали с картотечными. И все фотографии абсолютно идентичны, и записи голоса. Но слишком много такого, что не сходится. Этот поддельный паспорт, что мы нашли в его номере в «Ритце», например. Ну, хорошо. Он хотел вернуться в страну без шума. Но сработано чересчур аккуратно. Типичный образчик, сделанный в КГБ. И последняя въездная виза в Западную Германию – позавчерашняя. А почему бы не явиться там на пост «Би» или «Дабл ю». Ведь тамошние резиденты – его друзья, особенно 016 в Берлине. И отчего это он не отправился сразу взглянуть на свою квартиру? У него там кто то вроде экономки, шотландка по имени Мэй, которая все время клялась, что он жив, и содержала квартиру на свои сбережения. Гостиница «Ритц» – это что то уж очень искусственное, это не по бондовски. А новая одежда. Чего ему было беспокоиться? Какое имеет значение, во что он был одет, когда прибыл в Дувр? Было бы естественно оказаться в старье, позвонить мне – у него был мой домашний телефон – и попросить все устроить. Выпили бы вместе, рассказал бы свою историю, а потом явился с докладом сюда. Ан нет – вместо этого мы имеем типичный случай попытки «проникновения», и отдел безопасности просто в панике. Начальник штаба замолчал. Он знал, что ему не удалось переубедить М. Как только он начал говорить, М. повернулся на своем вращающемся кресле к нему боком и так и застыл, посасывая время от времени свою незажженную трубку, задумчиво глядя в окно на зигзагообразные очертания Лондона. – Пожалуйста; сэр, – упрямо повторял начальник штаба, – отдайте его мне, я с ним разберусь. Свяжусь с сэром Джеймсом Молони, много времени это не займет, и попрошу положить 007 на обследование, пусть пройдет курс лечения в «Парке». |
