Айрис Мердок. Человек случайностей
– Согласна. – Что? – Согласна. Людвиг Леферье вглядывался в невозмутимо-спокойное личико Грейс Тисборн и не видел даже намека на усмешку. Неужели она все-таки шутит? Несомненно, шутит. О Боже… – Грейс, ты серьезно? – Да. – То есть ты хочешь сказать, что… – Но может, ты передумал, тогда… – Да нет же! Но, Грейс… Грейс, ты меня любишь? – Разве это не следует алгебраически из того, что я сказала? – Не хочу алгебраической любви. – Я тебя люблю. – Невероятно! – Какое-то странное слово. – Грейс, я не могу поверить! – Чему ты не можешь поверить? Не понимаю… Давно уже все ясно. Все мои друзья и родственники в курсе. – Да Бог с ними, с родственниками… Мне надо знать… Грейс, ты не обманываешь? Я так тебя люблю… – Ну что за глупости, Людвиг… Иногда ты становишься таким глупеньким. Я в тебя влюбилась с той самой минуты, когда мы поцеловались за гробницей в Британском музее. Я раньше и не представляла, что можно быть такой счастливой. – Но ты ждала, что я объяснюсь? – Ждала, и именно сегодня. – А я нет. – И теперь готов взять свои слова обратно? – Ну что ты! Не мыслю жизни без тебя. Но ты, как бы это сказать, слишком роскошная. Все тебя обхаживают. – Ничуть я не роскошная. И что за пошлые намеки? – Не сердись… – Я маленькая заурядная девочка, а ты такой умный, все знаешь. – Если бы… Я совершенно теряюсь в толпе твоих поклонников. – Ты единственный. – А я и не догадывался о твоих чувствах. Ты такая скромная. – Девушка должна быть скромной. Так что, беремся за руки и идем, объявим родителям? – Нет, погоди… А они не будут возражать? – Они будут в восторге. – Мне почему-то казалось, что они хотят выдать тебя за этого парня, Себастьяна. – Они хотят того, чего хочу я. – А вдруг им не понравится, что я американец? – Почему же не понравится? К тому же ты ведь не собираешься возвращаться. – Ты как-то обмолвилась, что они хотят видеть твоим мужем именно англичанина. – Только из-за боязни, что я уеду вместе с мужем. Но ты ведь останешься здесь. Мы будем жить в Оксфорде. – С Оксфордом еще не решено окончательно. Господи, Грейс, все еще не верю. Какое счастье… Дорогая, пожалуйста… Располагавшийся под длинной белой полкой диванчик, на котором они сейчас сидели, был страшно узок. К тому же эти кучи маленьких пухлых подушечек, «кошечек», как звала их Грейс, еще больше сужали пространство для сидения и лежания. Людвиг стукнулся теменем о полку. Одну ладонь он подсунул под теплую ногу Грейс. Наклонив голову, ощутил небритой щекой шелковистость ее облегающего платья… Два сердца бились рядом – каждое в своей клетке. Завеса безмятежности куда-то улетучилась. Людвиг застонал. Они еще ни разу не занимались любовью. Затруднительная ситуация. – Осторожно, столик! Но Людвиг уже падал, подвернув под себя ногу и тем смягчив падение. Вот он и на полу с кофейником в объятиях. А над ним сдавленный смех Грейс: «Людвиг, тш-ш!» Дом Тисборнов в Кенсингтоне звался претенциозно – Поместье Питта, – но был довольно тесен и к тому же снизу доверху заставлен антикварной мебелью, весьма хрупкой. |
