— Я думаю, мы говорим о разных вещах. Я уверен, что вы не хотите мешать правосудию. Только расскажите присяжным, где вы останавливались две ночи тому назад?

— В коттедже у дороги на Хассекс.

— Конечно, не один? — Красное лицо сморщилось в усмешку, вульгарный рот с двумя большими, как могильные камни, зубами громко захихикал, казалось подавая пример присяжным и зрителям на галерее. Судебный пристав, сам ухмыляясь, небрежно призвал к тишине.

— Что вы имеете в виду? — Смех смутил Эндрю. Он был как в тумане, мысли его путались.

— Ответьте на вопрос, — вцепился в него мистер Брэддок. — Он достаточно прост. Вы были один?

— Нет. Зачем? Я был с…

— С кем?

Он замешкался. Он понял, что не знает ее имени.

— С женщиной?

Слово «женщина» казалось слишком обычным и грубым, чтобы описать то знамя, под которым он теперь сражался. Женщина? Он знал многих женщин, но Элизабет не была похожа ни на одну из них. Она была чем-то недосягаемым и бесконечно желанным.

— Нет, — сказал он, а затем, увидев, как большой рот мистера Брэддока открывается для нового вопроса, смутился. — По крайней мере… — сказал он и смущенно остановился. Ему безнадежно не хватало слов.

— Не шутите с нами. Это могла быть или женщина, или мужчина, или ребенок. Кто это был?

— Женщина. — И прежде, чем он смог добавить что-то к своему ответу, его захлестнула волна смеха, раздававшегося в каждом уголке зала суда. Он вынырнул из нее, будто полузахлебнувшись, красный, задыхающийся, не видящий ничего, кроме навязчивого лица, которое уже ринулось вперед с новым вопросом.

— Как ее зовут?

— Элизабет, — пробормотал он неразборчиво, но мистер Брэддок расслышал. Он передал его суду в виде шутки:

— Элизабет. А как фамилия этой юной особы?

— Я не знаю.

— Что сказал свидетель? — Сэр Эдвард Паркин постучал ручкой по листу бумаги перед собой.

— Он не знает ее фамилии, мой лорд, — с ухмылкой ответил мистер Брэддок.

Сэр Эдвард Паркин улыбнулся, и его улыбка, как разрешение, вновь вызвала смех в зале суда.

— Мой лорд, — продолжал мистер Брэддок, когда тишина была восстановлена, — неведение свидетеля не столь удивительно, как это может показаться. Мнения ее соседей по этому поводу сильно расходятся.

Эндрю наклонился вперед и ударил по краю загородки стиснутым кулаком.

— На что вы намекаете? — закричал он.

— Успокойтесь, — обернулся к нему сэр Эдвард Паркин, беря пальцами понюшку табака.

Он отвернулся и улыбнулся мистеру Брэддоку. Случай оказался более забавным, чем он ожидал.

— Мой лорд, я приведу свидетеля, чтобы доказать, что девушка — дочь, возможно незаконнорожденная, женщины по имени Гарнет. Женщина умерла, и никто не знает, был ли у нее когда-нибудь муж. У них был квартирант, которому достался хутор, когда женщина умерла. Общее мнение в этой местности таково, что девушка была не только дочерью этого человека, но и его любовницей.

— Где этот человек?

— Он умер, мой лорд.

— Вы предполагаете вызвать девушку как свидетеля?

— Нет, мой лорд, информация попала в мои руки только что, но в любом случае девушка не была бы свидетелем, которому присяжные могли бы доверять. История очень грязная.

— Боже мой, знаете ли вы, что такое красота? — закричал Эндрю.

— Если вы не можете помолчать, — оборвал его сэр Эдвард Паркин, — я заключу вас под стражу за неуважение к суду.