— Где тут можно поставить лошадь и добыть пожрать?

— Пожрать можно внутри. Лошадь придется отвести туда вон, в конюшню, разве что захочешь попытать счастья с городским корралем. Могу добавить, что городской корраль — первое место, куда бегут, если позарез нужна лошадь. И обычно не капризничают, возьмут чью угодно.

Чантри издал смешок.

— Я свою ценю, — сказал. — Дальнюю дороженьку проделали вместе.

— Поставь в конюшню. Пятьдесят центов и стоит того. Тех лошадей никто не трогает, здешние наездники знают, что иначе их присутствие быстренько тут всем надоест.

Казалось, он силится разглядеть Чантри в темноте.

— Я тебя знаю? — спросил он неожиданно.

— Вряд ли. Я об этом месте слышал, но сам тут никогда не бывал.

— Как и большинство из нас. Закон сюда и не суется, так что можно развлекаться спокойно. Выпивка хороша. Это если ты поддаешь. Я-то нет, но один тут угощал, я и тяпнул парочку стаканчиков. Не часто тут найдешь кого с деньгами.

— А — крупный мужчина, приятно выглядит, недавно приехал?

— Похоже, я такого знаю. Говорит, как ручей журчит, и таскает винтовку, не один шестизарядник. Я как глянул, сразу подумал, неприятностей ждет. Это ты — неприятность?

— Возможно, хотя я все надеюсь, уладим по-хорошему. — Чантри переждал секунду. — Не хотелось бы говорить, зная твои деликатные чувства, только я как раз представляю закон.

— Не туда тебя занесло. На твоем месте я бы взял старину Апа меж колен да показал, как умею поднимать пыль.

— А знаешь, совет-то хорош. Прямо тянет ему последовать. Ты мог бы только рассказать народу одну вещь: то, что я тут никого не ищу и ни на кого не смотрю даже. Мне одного надо, и все. И тут не в законе, собственно говоря, дело. Он затеял в меня пострелять. Как-то я волноваться начинаю, когда в меня то и дело палят. А из засады, так и вообще. Я решил: единственный способ уберечь нервы, это как-нибудь его обложить со всех сторон и убрать подальше. Еще я бы добавил, что тот человек, который у меня на примете, — он убил Сэкетта, и Тайрел прямо сейчас сидит у меня там, в городе, ждет, пока я его привезу. А не привезу, он с компанией сродственников как раз прикатит сюда проверить, хорошо ли здешние дома горят. Еще наверняка заинтересуется, сколько вас тут будет драться, чтобы уберечь их от пожара.

— Мы народ не из пугливых, мистер. Нету тут таких. Но надо сказать, воевать теперь очень уж сильно никому не хочется. Еще Логан Сэкетт заглядывал не так давно, и мне почему-то показалось, люди охотно с ним расстаются. Крутой нрав у парня, боюсь я. А кого тебе, ты сказал, надо? Не на вороном ехал? Здоровенный такой.

— Приметы сходятся. Я его знал под именем Лэнг Адамс, но не его это имя на самом-то деле. Там на Востоке — он восточный вор, кстати, не западный, — так вот, там его знали как Форда Мейсона.

— Ну вот, не хватало. Такое пошло, я против. У нас без того нищебродов достаточно, не надо нам восточной шпаны, чтобы последний кусок хлеба с маслом отбивала. Он там внутри сейчас сидит. Не в салуне самом, а в комнате за баром, ест там один. Сидит он лицом ко входу, винтовка на столе, а шестизарядник в кобуре у него.

— Отлично. — Чантри сделал паузу. — Вот что, друг, пойду отведу лошадь в конюшню. Ты иди в салун и закажи мне ужин, а когда будет готово, скажи, чтобы прямо несли в ту заднюю комнату и ставили перед ним на стол. Кто с ним будет ужинать, говорить ему не надо, я сразу подойду.

Устроив лошадь в стойле с достаточным количеством сена, чтобы обеспечить ей досуг, Борден Чантри снял ремешок с револьвера, а винчестер взял в левую руку.