Хотя Мериголд говорила это уже неоднократно, Лизандер успокаивающе взял ее за руку.

– Живые лошади тоже мало двигаются, – сказал он. – Я много раз наблюдал процесс покрытия. Мой дядя Алистер одно время работал на конном заводе, так там всегда при этом кто-нибудь специально держал кобылу, чтобы она стояла. Мужчины всегда в такие минуты что-нибудь говорят своим любовницам.

Вначале Лизандер частенько сбегал в Лондон, когда Мериголд принималась за скудный ужин, мотался там по вечеринкам, за завтраком еле сдерживая зевоту, а после обеда заваливаясь спать в постель Ларри. Но постепенно все больше и больше времени он проводил в «Парадайз-Грандже». Работы было слишком много: и гимнастикой заниматься, и плавать в подогреваемом бассейне, и кататься на охотничьих лошадях Ларри, заброшенных после того, как одна из них прилюдно его скинула, да и посмотреть диснеевские мультики, попробовать что-нибудь из бара хозяина.

– Как жаль, что вы покончили с пьянством, Мериголд. Я бы приготовил вам ужасающий коктейль.

Их совместным планом стало восстановление Артура, запертого ветеринаром в бокс н атри месяца. Как только любимого коня доставили, Лизандер повез Мериголд к себе показать его.

После проливного дождя стоял прелестный день, малиновки выводили звонкие трели, и потоки на стремнине блестели золотом в лучах солнца. Мериголд старалась не вопить, когда Лизандер гнал «Феррари» по извилистым сельским дорогам, вдоль которых пускали бутоны и листья живые изгороди, и никому и в голову не приходило, что за изгородью может произойти какое-то столкновение. Напротив, Джек, распевавший во всю глотку песни и стремительно носившийся на машине, был абсолютно собой доволен.

– А как Артур к вам попал? – спросила находящаяся на грани обморока Мериголд.

– А, это потрясающая история. Мой кузен Титус проходил службу в армии в Омане и во время какой-то стычки обнаружил Артура, бродившего по окраине пустыни, тонкого, как грабли, и забывшего, что такое вода. Титусу негде было поставить его на ночь в стойло и уздечки не было, поэтому он и его ребята сделали загон из армейских грузовиков, подогнав их носы к хвосту. Но, даже ослабевший, Артур сиганул через один из капотов, когда мимо проходила кобыла.

Титус уже думал, что потерял его, но тот вернулся на следующее же утро на запах тостов и мармелада. Во всяком случае, лошадь была очень неординарная, и так случилось, что некий арабский шейх, которого Титус освободил из плена, опознал ее и в благодарность ему оставил. Артур получил и отличную родословную.

Титус привез его в Англию и отдал своему отцу, а моему дяде Алистеру, тренеру, сумевшему выиграть на нем не одни скачки. И когда мне в наследство от тетушки остались кое-какие деньги, на их большую часть я и купил Артура у дяди, всегда испытывавшего материальные затруднения. Я всегда любил лошадей, но отец был очень зол.

– Еще бы, – произнесла потрясенная Мериголд. – Дядюшка мог бы и пощадить ваше наследство.

– Да вы Артура не видели, – нежно сказал Лизандер. – Во всяком случае, дядюшка Алистер впоследствии умер от инфаркта, а Артур упал в первом же заезде в прошлом сентябре. Ветеринар сказал, что его год нельзя трогать, а мы с мамой решили выходить его уже к следующему сезону. Но в октябре умерла мама.

На какую-то секунду Лизандер крепче вцепился в руль. Затем, свернув с дороги и погасив надежду Мериголд на то, что они хоть по булыжникам поедут медленнее, добавил:

– И вот я собираюсь подготовить его, чего бы мне это ни стоило.

– Да, я уже поняла, – сказала Мериголд, не зная, кого благодарить за то, что осталась живой после такой гонки. А Лизандер внезапно вырулил к конюшне позади дома.

– О, как восхитительно, – пискнула она.